Фэндом: Katekyo Hitman Reborn!
Персонажи: Х27, НМП/27
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Детектив, Экшн (action), Философия, AU, Songfic, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, ОМП
Размер: Миди, 23 страницы
Кол-во частей: 11
Статус: закончен
Описание:
Каково это – жить большую часть сознательной жизни, скользя по лезвию ножа, осознавая, что каждый следующий вдох может оказаться последним? А каково после этого жить спокойно, зная, что не получишь ни пулю в спину, ни пинка под зад, ни даже язвительного комментария?
Облако Варии не может выдержать серости жизни, и срывается в очередную авантюру. Сиквел к "Его странное Пламя".
читать дальшеКогда "От нечего делать" влипаешь в истории
Каково это – жить большую часть сознательной жизни, скользя по лезвию ножа, осознавая, что каждый следующий вдох может оказаться последним? А каково после этого жить спокойно, зная, что не получишь ни пулю в спину, ни пинка под зад, ни даже язвительного комментария?
Тсуна мысленно застонал. Сейчас он понимал всю глубину фразы «адреналиновая зависимость». За прошедшие полгода после победы над Бьякураном его жизнь сильно изменилась. Все признали Вонголу, но не её главу. Вновь пошли слухи, как шесть лет назад, о признании Тсуны Десятым Вонгола. Что самое противное – Катарина им верила, забыв о маааленьком факте: Савада уже не раз посылал всех по известному адресу, едва человек поднимал эту тему.
С уничтожением Миллефиоре и признанием силы Вонголы мафиозный мир вернулся в прежнее состояние напряжённого нейтралитета. Никто ни на кого не поднимал оружие, никто не действовал во вред другим. Напрямую и открыто, по крайней мере. Мир вновь становился прежним, лишая Тсуну любимой игры – с жизнью и смертью.
Отношения с Занзасом поднялись на новый уровень. «Скорее, опустились,» — думал парень, вспоминая последние месяцы. После признания чувств из их отношений постепенно исчезла прежняя страсть. «Возможно, стоило оставить всё, как прежде…»
Совет Скуалло «найди себе хобби. Например, скалолазание. Говорят, кровь так и кипит» потерял свою привлекательность после того, как Тсуна со скуки при помощи перчаток взлетел на Эверест. Парень чувствовал, что его мир теряет краски…
На помощь Саваде пришёл лучший друг, нечаянно подслушавший его пение в душе. Действительно, ближе к совершеннолетию, когда голос перестал ломаться, он невероятно изменился. «Словно бархатный,» — охарактеризовал его Бельфегор, и тут же со смехом добавил: «но лишь когда ты не шипишь, как кот». Подхватив упирающегося друга, Принц дотащил его до музыкальной школы. Педагоги были невероятно удивлены запоздалым учеником, но взяли его. С одним условием. «Это больше никогда не пересечёт порог школы!» Да, и Тсуна тоже некоторое время одёргивался, когда к нему сзади подкрадывался Бел и смеялся над ухом своим неповторимым «Ши – Ши – ши», но разве можно быть такими тонкокожими?
Но музыка, не смотря на всю её глубину, не могла заменить Саваде тех чувств, когда кажется, что от напряжения горит кровь, а жизнь танцует на волоске… Именно поэтому сейчас Тсуна стоял посередине номера в отеле и, строя печальные глазки, канючил:
— Ну Мукуро, ну пожалуйста! Мне нечего делать! Ну хоть какое – то дельцо подбрось!
Рокудо приложил лёд ко лбу. Из-за этого шоу, которое, кстати, длилось уже третий час, у него началась мигрень. Может, уступить ненормальному новоявленному Небу?...
— ВСЁ! Достал! Держи! – проорал он не хуже Скуалло в особо плохие дни, и бросил в Тсуну папку. – Пропажи людей в Лос – Анджелессе. Случаи полного стирания памяти и частичной её подмены. Возможно, они связаны. ВСЁ! Дуй отсюда!
— С меня должок! – счастливо улыбнулся парень, подбирая с пола бумаги и ретируясь из номера. Мукуро устало откинулся на кресле.
— Оя… Почему мне кажется, что это хорошо не закончится?...
Не скучайте без меня. Обещаю - я о вас не вспомню.
Камера зафиксировала, как в мужской туалет аэропорта около Рима зашёл Тсуна. И больше не вышел. А вместо него из кабинки минут через двадцать вышел парень лет двадцати. Невысокий рост, немного худощавое строение, кажущиеся тонкими кости. Короткие иссиня – чёрные волосы. Острые, но не кажущиеся хищными черты лица. Ярко – синие глаза, прямой нос и губы, искривлённые в чисто Тсуновской усмешке. Лёгкая куртка, под ней – спортивный костюм, в руках – спортивная сумка, в карманах – документы.
«Такояки Хикару»
Парень рассмеялся. Помнится, когда Тсуна возился с документами, Ламбо попросил купить ему чего-нибудь вкусного… Так и появилась весёлая фамилия в документах. Парень приготовил их ещё год назад, когда шпионы Миллефиоре появились во всех крупнейших городах, и простая иллюзия на документах могла быть раскрыта. Но не иллюзия личности, созданная кольцом Ада.
Это маленькое открытие Тсуна заметил ещё лет в десять: с того момента, как он стал маскировать себя в Намимори, «его» было двое – он сам, как Облако Варии, и тот, кого все знали в его родном городе. Это открытие не раз спасало его во время игры в «Никчёмного Тсуну». Но когда игра закончилась, а личность сохранилась, и парень её лишь немного доработал. Единственное «но» заключалось в том, что со временем личность развилась до полноценной, и часто «брала инициативу на себя».
Долгий перелёт, таможня, и вы – в США! Прекрасная страна, улыбчивые люди, отличная жизнь… Но, как и у всего, даже у этого «рассадника демократии», есть оборотная сторона. И сейчас Тсуна в такси ехал по данному Мукуро адресу, чтобы увидеть эту часть страны, считающей себя «главнюком» на мировой арене…
— Эй, ты как? – спросил бармен бара «Демон» у развалившегося на барной стойке парня. Рядом с его рукой стоял ряд опустошенных бокалов.
— А? – он поднял голову. Взгляд синих глаз с суженными зрачками не с первой попытки нашёл источник вопроса. – Я? Да я просто изумительно! – нечленораздельно пробормотал парень.
На часах – пять часов утра. Бар уже давно, судя по относительно свежему воздуху, закрыт. Никого, кроме заснувшего посетителя, бармена, и странно поглядывающих охранников на входе.
— Правда? – обеспокоено спросил бармен, постовая из-под стойки бокал с чем-то мутным. – Выпей, полегчает.
— Спасибо, друг! – парень похлопал бармена по плечу и единым залпом опустошил бокал. Перед глазами поплыли круги, веки начали закрываться, а желание поспать – непозволительно сильно… Тело обмякло и опустилось прямо в руки оказавшихся на месте в мгновение ока охранников.
— Забирайте его. Господин Демон будет доволен…
Небольшую комнату наполнил стук клавиатуры. На столе, рядом с ноутбуком, лежали документы новенького.
— Такояки, Такояки… О! Такояки Хикару. Двадцать лет. Место рождения: Токио. Место жительства: Токио… Семьёй не обременён – все родственники погибли в автокатастрофе. Ну что же, — курсор выделил строчку в базе данных Японии, зажатая клавиша Delete, — прощай, Такояки Хикару.
Знаете, что самое странное? Бармен не солгал! В теле ощущалась такая лёгкость, словно ничего не держало, словно все тросы, привязывающие к земле, обрезали…
Парень стоял на коленях. Затуманенное сознание отказывалось адекватно воспринимать происходящее. Какой-то холодный вытянутый предмет касается то руки, то очерчивает контур лица.
— Открой глаза, — холодный, требующий повиновения голос. С которым так весело можно попререкаться. Голова склоняется на бок.
— Зачем?
Хозяин голоса от наглости парня подавился воздухом.
— Я сказал: открой глаза! Это приказ твоего Господина!
На губах парня появилась лёгкая улыбка. Он послушно открыл глаза и уставился на говорящего.
— Если вы – Господин, то кто я?
— Ты – мой раб.
Видимо, на эту пафосную фразу должна была быть какая-то реакция, но явно не смех, вырвавшийся из груди парня.
— Я – раб? Нет, я не раб!
— Тогда кто ты?
Парень задумался. Действительно, кто он? На том месте, где, как казалось, должен был быть ответ на вопрос, была лишь пустота.
— Действительно – кто я?
На этот раз рассмеялся тот, кто назвал себя Господином. Холодно, отречённо, гордо…
— Эй, Тсуна, ты тут? – спросил Бел сквозь прикрытую дверь. А в ответ – тишина. Принц, немного подумав, зашёл в личную комнату Савады. Тонкий слой пыли на вещах, на столе – коробочки, кольцо Варии, варежки и записка.
Надолго запомни урок...
Почему этот человек смеётся? Парень не понимал – почему «Господину» нравится, что он не знает, кем является. Это жалкое «раб».. Нет, он не такой!
— Поднимись, номер двадцать семь.
«Двадцать семь» — «Тсу — на»
Парень встал и с вызовом посмотрел на говорящего.
— С этого дня у тебя нет имени, нет собственного мнения, нет своих желаний. Единственное желание – быть полезным мне, твоему Господину…
Желание засмеяться подавило появление за спиной говорящего сияющей синим змеи. Холодный размеренный голос, игра бликов на чешуе... Резкая боль сковывает всё тело.
Парень упал на колени перед мужчиной.
— Прошу простить мою дерзость, Господин.
Холодный смех вновь наполнил комнату.
— Понял ли ты урок?
— Да, мой Господин.
Щелчок пальцами – и боль исчезает. Трость в руках Господина указывает на дверь.
— В коридоре тебя ждёт Мэтт. Он проверит твои способности. Выложись на полную.
— Да, мой Господин, — и парень уходит из комнаты, поклонившись…
Мужчина подошёл к дивану и устало на него откинулся. Процедура коррекции личности, стирания памяти, и при этом – сохранения знаний, полученных ранее всегда выматывала. И этот взгляд… Наглость, нежелание подчиняться. На мгновение Демону показалось, что в этих ярко – синих глазах мелькнул до боли знакомый, ярко – оранжевый огонёк. Но это не могло быть правдой! Те двое, в ком ещё осталась жить воля его Неба, сейчас протирают штаны в Италии. И он сделает всё, чтобы это продолжалось ещё полгода, как минимум…
Заиграла мелодия, и на экране телефона высветилось имя.
— Что-то случилось, Джеймс?
— Нет, просто захотелось тебя увидеть. Не занят?
— Нет, конечно.
Отключившись, мужчина потянулся. Ну, теперь можно отдохнуть…
— Господин Демон! – в кабинет буквально ворвался управляющий персоналом Мэтт, и застал привычную картину. Его начальник – Джеймс – стоял на коленях перед Демоном и делал мужчине минет. Мэтт лишь скривился.
— Что-то случилось? – Демон поднял на управляющего голодный взгляд.
— Нет, Господин. Мне просто хотелось бы уточнить – Вы точно обработали номер двадцать семь?
— Конечно, — с губ мужчины сорвался стон, когда Джеймс полностью заглотил его плоть. – А что, есть проблемы с ним?
— Никаких, кроме странных уровней его способностей. Они слишком.. Не стандартны. Беглый японский, итальянский – все диалекты и классический, английский, французский – на уровне старшей школы. Академические знания отсутствуют вовсе, но при этом – глубокие познания в психологии, политологии и экономике. Неплохая физическая подготовка, отличное здоровье, но при этом – абсолютная неуклюжесть, и следы множественных сотрясений мозга и переломов костей. – Пропустив мимо ушей новый стон Демона, Мэтт продолжил. – По состоянию его организма – гомосексуал и ботом, но едва меня не подмял под себя…
— И ради этого ты Отвлекаешь меня?! Вон! – заорал мужчина. Мэтт быстро ретировался из кабинета. Он свою обязанность выполнил – поставил начальство в известность, пусть они сами со всем разбираются… А этот парень немало заинтересовал Мэтта. Почему-то мужчине казалось, что в него стоит вкладывать силы…
— Мукуро – сама, как вы? – спросила Хром у Рокудо, помогая ему встать с пола. – Вы так неожиданно потеряли сознание… Что произошло? – щебетала девушка, помогая иллюзору дойти до дивана.
— Я не знаю, моя милая Хром. Такое ощущение, словно я потерял что-то важное… Очень важное.
Неожиданная догадка заставила Мукуро подскочить на диване. Он торопливо снял кольцо Ада, которые стал носить, как и Савада, в качестве защиты, если нечаянно вновь нарушит табу. Рокудо закрыл глаза, погружаясь в единое сознание. Через несколько минут с его губ сорвался судорожный вдох.
— Тсунаёши – кун…
Тебя заказали!
5:40. До будильника осталось ещё двадцать минут, а номер двадцать семь уже не спал. Он тихо стал с кровати, взял вещи с тумбочки и вышел из комнаты. Длинный коридор, душ… Через двадцать минут во всех комнатах зазвонят будильники, и длинная очередь выстроится в туалетные комнаты. Но это – лишь через двадцать минут, потому что так сказал Господин Демон.
Двадцать седьмому было странно наблюдать все эти недели, как другие члены «Колоды» — девушки и юноши такого же возраста, как он сам – беспрекословно выполняют приказы Демона…
Парень, относя к столу поднос с завтраком, запинывается о чью – то конечность и растягивается на полу.
— Эй, Никчёмный Тсу-На, что нашёл на полу? – рассмеялся шестнадцатый номер, подставивший его. Парень опускается на колени перед двадцать седьмым, глубоко затягивается и выдыхает ему в лицо. Почему-то запах сигарет напомнил ему какое-то забытое чувство: взрывы, крики «Отпусти, Глуподера!» и сияющие зелёные глаза…
Резкий разворот, замах рукой с зажатым в кулаке ножом – и лезвие «бабочки» оставляет глубокую рану на шее шестнадцатого. Не стоит обижать двадцать седьмого. Не стоит смеяться над его неловкостью в обычной жизни, особенно если не видели его на поле боя. Перед глазами вновь мелькают странные образы…
— Эй, двадцать седьмой, задержись, — окликнул парня Мэтт, когда все, кроме него и управляющего покинули тренировочный зал. – Есть разговор.
Парень послушно последовал за мужчиной в его кабинет и вольготно располагается на диване, не дождавшись разрешения. Мэтт лишь усмехнулся и сел в кресло напротив. Минута тишины, вторая…
— Если есть дело – говори, а не заставляй меня ждать.
— Вижу, ты не любишь ждать... Хорошо, скажу прямо. Мне нужна помощь в уничтожении Демона.
Вновь неадекватная реакция – двадцать седьмой рассмеялся. В этом смехе было что-то наивно – бездумное, что-то…
— С чего ты взял, что я пойду против Господина?
— Я вижу это по твоим глазам. Ты ненавидишь то, что происходит вокруг тебя, ты хочешь это уничтожить…
Голос завораживал, взывая к самым тёмным уголкам души.
— Даже если так, то что? Почему ты хочешь избавиться от него?
Мужчина опустил взгляд. Перед его глазами пронеслись бесконечные сцены, которых не стыдились ни Джеймс, ни, тем более, Демон.
— Я не скажу тебе, — двадцать седьмой хотел уже встать, как его остановил голос Мэтта. – Но я могу рассказать про его цели. Как он появился в «Стар», как собрал «Колоду» — таких же, как ты, актёров и убийц, и зачем ему это.
Парень сел обратно в ожидании интересной истории. И мужчина его не подвёл.
— Он появился в семье Джеймса – в нашей семье – два года назад, как консультант. В нём было что-то, благодаря чему Джеймс стал бегать за ним, как собачка, — мужчина встал и начал мерить комнату шагами. – Великий Джеймс Стар, второй глава клана Стар, бегал за этим Демоном, как маленький щенок! А потом… Он начал собирать «Колоду» — тридцать шесть юношей и девушек, каждый – с особым талантом. Каждой новой «карте» стирают личность, и дают цель – исполнить приказ Демона во что бы то ни стало.
— И его цель…
Мэтт рассмеялся.
— Как и у всех маньяков – захват мира. Каждую «карту» приписывают к определённому человеку, и он становится марионеткой в руках Демона. Не знаю, откуда, но ему известны все главы мафиозного мира, и именно с него он решил начать…
— Например..?
— Ну, тот же номер шестнадцать уже приписан к Занзасу – главе Варии. Хотя, думаю, это имя тебе ничего не даст…
Парень сжал кулаки. Нет, он точно когда-то слышал это имя. Перед глазами появился контур Половинного Кольца…
— А кто – к Вонголе?
— К Вонголе? – Мэтт приложил палец к губе, пытаясь вспомнить. – Тридцать первая.
Двадцать седьмой кивнул, обдумывая слова мужчины.
— Я согласен.
— ЧТО?! – Мэтт подскочил на кресле.
— Я согласен, но я должен знать настоящее имя этого человека.
— Его зовут…
Мукуро собрался с мыслями и шагнул в кабинет Занзаса. Резкий уклон влево – и стакан с виски врезается в дверь позади Рокудо.
— Какого, мусор?
— Оя – оя, кажется, мне не рады… Ладно, в следующий раз зайду – расскажу, что случилось с вашим любимым Облаком…
— Врой, стоять!
Мукуро зажал уши ладонями. Лишь сейчас он заметил, что в кабинете собрались, кроме Неба, Дождь, Туман и Ураган Варии. В мгновение ока Скуалло оказался около иллюзора и прижал лезвие меча к его горлу.
— Ты что-то знаешь про мелкого?
— Только одно, — «Играть – так на всё!» — его телом сейчас кто-то управляет. Его сознание погружено глубоко в наше единое подсознание и окружено барьером кольца Ада. Видимо, Тсунаёши — куна считают паразитом…
Объяснения иллюзора прервал смех Бельфегора. Принц стоял, обняв своего кохая, и безостановочно смеялся. Иногда сквозь бессвязные звуки прорывались слова.
— Иши – ши – ши, мой плюшевый тунец, ши – ши, опять не в себе…
Монолог Бела прервал Фран. Он нажал на какую-то точку на шее своего семпая, и тот потерял сознание.
— Кажется, семпай бредит. Надо ему отдохнуть, — привычно растягивая гласные, со скучающим видом произнёс иллюзор Варии и, используя Пламя, растворился в обнимку с принцем.
Занзас перевёл суровый взгляд на Мукуро.
— Кто-то что-то хочет мне рассказать?...
Видимо, каждое Облако должно иметь под боком Туман, который хочется прибить...
— Деймон Спейд, значит, — протянул Мамон, обдумывая слова ученика. Трёхцветный костёр едва горел между ними.
— Ты его знаешь? – Тсуна немного повёл рукой в сторону, но в плечо впился сталактит – такой же, как отделяющий раньше его подсознания от подсознания Мукуро. Сейчас парень сидел, прижав к груди колени – большей свободы, чем клетка метр на метр на метр, кольцо Ада не давало.
— Ещё бы не знать… Иллюзор, избежавший смерти. Туман, предавший два поколения Вонголы. Великий…
— Шулер, — закончил за учителя Тсуна. – А поподробнее?
— Поподробнее? – прозвучал вкрадчивый голос прямо над ухом Савады. Тот подскочил и ударился макушкой о решётку. Потирая шишку, парень следил за тем, как незнакомец сел на бревно рядом с Мамоном и поправил воротник плаща.
— Аллауди? – парень легко узнал первого хранителя Облака Вонголы.
Встретившись с ним глазами, Тсуна понял, почему Реборн так усиленно «пихал» Хибари в их «травоядное стадо». И кого ему напоминает шестнадцатый номер…
— Крыша едет, дом – стоит, — прокомментировал Алауди попытку Тсуны сдержать смех. Тот уже начал биться лбом об решётку, пытаясь удержать себя.
Успокоившись и потерев ещё одного кандидата на роль шишки, он пояснил причину своего смеха.
— Этот Спейд, видимо, живёт прошлым. Я уже давно заметил, как похожи мои хранители и хранители первого поколения, как похожи Занзас и Риккардо… Видимо, он тоже. «Карта», подосланная к Занзасу, выглядит точно также, как и ты…
Аллауди пропустил мимо ушей «ты»канье прапрапра – внука своего друга и лишь кивнул.
— Деймон всегда жил прошлым. Особенно после смерти Елены. Он закрыл глаза на мир и ушёл в себя. Незадолго до предательства он вновь стал вести себя как прежде. Так казалось…
— Всё – всё, хватит сливать мне историю взаимоотношений первого поколения! Мне нужен способ, мистер «Я – хранитель – Облака – но – почему-то – застрял – среди этих – иллюзоров», способ избавиться от этого Спейда!
— Да никак от него не избавиться! Он – лишь призрак в чужом теле. Уничтожишь тело – он найдёт другое. Душу не уничтожишь…
— Если не лично отправить его в Ад.
Мамон и Аллауди шокировано посмотрели на Тсуну. Парень, опустив голову, о чём-то думал.
— Да, это может сработать… Мамон, возможно ли при помощи табу утянуть душу из этого мира?
— Да, но…
— Значит, так и сделаем.
— Это – королевское «мы»? – попытался отвлечь парня Аллауди.
— Плохая шутка, особенно для меня и моего раздвоения личности, — буркнул Тсуна и посмотрел на Мамона. – Надо прежде оборвать связь между мной и Мукуро, чтобы этого ананаса с нами не затянуло на тот свет. И надо предупредить Занзаса о том, что он теперь цель «карты».
— Я займусь этим, но с тебя – должок, — сказал Мамон, исчезая.
— Как же… Верну в следующей жизни, — буркнул Савада и уставился на Аллауди. Тот, правильно растолковав взгляд, молча покинул подсознание парня.
Тсуна облокотился о решётку и прикрыл рукой глаза. Почему даже интуиция говорит, что этот выход – единственный?
Мамон появился в кабинете Занзаса, когда тот пытался вырваться из иллюзорных стеблей лотоса, созданных избитым Мукуро, а Скаулло обильно «поливал» босса Пламенем Дожда.
Иллюзия бывшего Аркобалено села на крышку стола. Теперь Мамон понимал, почему так часто смеётся его ученик. И он понимал, почему тот решился на такой шаг. Мамон прокашлялся в кулак, привлекая к себе внимание.
— Теперь я понимаю, почему мой ученик решил смотаться пораньше на тот свет – подальше от вас, идиотов.
— «А что? Теперь мне не платят зарплату, я мертвее мёртвых, так что можно высказать всё по поводу этого дурдома. Не хватает только этого противного смеха Беля – и можно заказывать поминки.»
— Мамон?! Ты же мёртв! – Скуалло подошёл к мужчине и провёл рукой сквозь его тело.
— Иллюзоры будут жить вечно, — пародируя какой-то старый фильм ужасов, пошутил Мамон.
— Мусор, что ты сказал..?
— Что слышал, Занзас. Мой глупый ученик сделал то, что никому не удавалось до этого – стал заложником в собственном теле. И если ситуация не изменится в течение трёх месяцев после недоразумения – пиши – пропал.
— А с нашей встречи прошёл месяц, — неверяще пробормотал Мукуро.
Мамон решил не говорить пока о желании Тсуны по – геройски спасти мир, пожертвовав собой… Пусть сначала разберутся с его раздвоением.
… — Двадцать шестой, твоя цель – Варисса Томаско.
Шатен подходит к столу Мэтта, берёт папку и выходит из комнаты.
— Двадцать седьмой, твоя – Джеффри Стоун.
Парень берёт со стола папку, выходит из кабинета и читает досье. 22 года… Не женат… Брат – глава семьи Бер… Продюсер… Роль «карты»:…
— Как?! Я что, должен петь?!
Шёпот собственника
Двадцать седьмой не мог привыкнуть к этому чувству. Сердце странно сжалось, когда парень впервые услышал имя босса Варии. Впервые ли? Почему – то, разум едва ли не кричал «МОЁ!», когда парень впервые услышал его. Занзас. И теперь этот человек – цель шестнадцатого, которого парень ненавидел всю жизнь как «карта». Именно поэтому двадцать седьмой – нет, с сегодняшнего дня и до окончания миссии его зовут Хикару – направился в комнату шестнадцатого. Вообще-то, ему тоже дали имя на время миссии – Аллауди, но парень решил ненадолго забыть об этом. Ведь у «карт» нет имён, нет личности, нет души...
— «Да, так и есть,» — думал Хикару, идя по коридору к комнате блондина, сжимая в руке пистолет. Парень не боялся открыто идти – полчаса назад наступил отбой, и все уже спали в своих кроватях. Ну, или почти все…
— Что забыл у меня, двадцать седьмой? – презрительно бросил блондин, приподнимаясь над кроватью и накрывая низ торса покрывалом. На губах Хикару появилась хитрая усмешка. Кажется, можно выполнить желаемое и без лишней крови, которую он так не любил…
— Да вот, поговорить пришёл.
— О чём же?
Двадцать седьмой рассмеялся.
— О чём можно поговорить в канун миссий?
Аллауди облегчённо вдохнул, но воздух лишь застрял в горле, когда Хикару в мгновение ока оказался рядом с кроватью блондина, навис над ним и направил в его лоб дуло пистолета. Послышался щелчок снимаемого предохранителя.
— Действительно, о чём можно поговорить? Только напоминаю – ты и пальцем не коснёшься своей цели. Понял?
Шестнадцатый сглотнул. Он понимал, чем закончится его отказ, но гордость, как и прежде, взяла верх.
— А если я не хочу?
Усмешка Хикару стала шире.
— Может, тогда спросишь, чего я хочу? – парень наклонился и прошептал в самое ухо, обдавая его горячим дыханием. – Я хочу, чтобы такие подонки, как ты, никогда не появлялись на свет. А если уж появились… — дуло пистолета недвусмысленно уткнулось между глазами блондина. – Намёк понят?
Шестнадцатый только и смог кивнуть, провожая взглядом уходящего Хикару. Его руки сжались в кулаки, и он с силой ударил ими по кровати.
— Будь ты проклят, двадцать седьмой!
И недосказанные слова повисли в тишине.
— «Значит, ты так сказал…»
— Хи – ка – ру~ пропел мужчина, буквально вешаясь на шею двадцать седьмого.
Знакомьтесь: Джеффри Стоун, 22 года. Блондинка по цвету волос и состоянию души. Один из самых популярных продюсеров в США. Фетишист. Помешан на Японии и всем, что с ней связано. Двадцать седьмой привязал его к себе за неделю, не пользуясь специально выданным для каждой «карты» набором инъекций, подавляющих волю цели.
— Привет, — улыбнулся парень, хлопнув Хикару по плечу.
Тоник Браун, 22 года. Сценический псевдоним – Тонио. Очередная яркая звёздочка на сцене. С этого дня – партнёр двадцать седьмого, наставник по работе на сцене, и так далее…
— Добрый, добрый… — немного натянуто произнёс парень, провожая взглядом отошедшего переодеваться и гримироватися Тоника.
— Волнуешься?
— Немного…
— Не боись! Я разогрею зал перед твоим выступлением, и всё пройдёт, как по маслу!
— Верю – верю, сам – болтун… — проворчал под нос Хикару, выворачиваясь из рук обступивших его мэйк – апщиц. – Я похож на девчонку? – девушки отрицательно мотнули головами. – Тогда зачем мне всё это? – кивок в сторону косметики в руках работниц. Хитрые улыбки… — Всё с вами ясно…
И парень героически выбежал из гримёрки.
Едва Тоник закончил петь свою последнюю песнь, свет на сцене погас, отовсюду повалил искусственный туман, заиграла тихая мелодия.
На сцену выходит парень. Он неловко поправляет слишком большие наушники и неуверенно выходит вперёд. Нога зацепляется за скрытый туманом провод, микрофон обесточен – и зал тонет в смехе, который тут же прекращается, едва Хикару начинает петь. Тихий, шепчущий, взывающий к затаённым в глубине чувствам голос тонкой пеленой ложится на сцену и плавными волнами спускается в зал. Дыхание зрителей замирает, и не единого смешка или обрывка фразы не доносится, пока свою партию не начал Тонио. Привычный, немного грубоватый голос дал людям мгновения, чтобы выдохнуть и вновь набрать в грудь воздуха.
Тонио, напевая строки, словно для себя, подходит к Хикару, протягивает лежащему парню руку и помогает ему встать.
Спина к спине, взгляд ярких глаз устремлён в зал, пальцы переплетены, а губы одновременно шепчут на весь мир слова любви…
Зал аплодировал новому дуэту стоя.
Возвращение Савады
Расчёт Джеффри удался – Америка, видимо, слишком соскучилась по спокойным мелодиям, и всё новые и новые песни возглавляли хиты. Бюро переводов с японского получило много работы, ведь все песни двадцать седьмой исполнял на японском. Ни для кого не стал сюрпризом выход первого альбома, анонс которого показывали все музыкальные каналы не только США, но и Европы…
- Семпай, вы меня достали… Дайте отдохнуть!
- Молчать, жабёныш! Я только с «чистки», и мне надо тоже отдохнуть, так что выключай свою «В мире животных»! – заявил Бел, пытаясь выхватить пульт у своего немилого кохая. Тот, показывая язык, бегал от семпая по всей комнате.
- А вам следует осмотреть передачи о животных, семпай, раз не умеете отличить человека от земноводного, - протянул Фран, оскорблённый переиначиванием его прозвища. К «лягушонку» - то он уже привык.
- «Такими темпами меня скоро начнут называть саламандрой,» - думал парень, занося руку за спину для большего ускорения броска. Замах – и пульт от телевизора отправился в полёт прямо в «любимого» семпая. От удара о голову Принца нажалась кнопка, и перевернулся канал. На большом плазменном телевизоре в полстены появилась счастливая моська двадцать седьмого. Он прижимал к себе Тонио.
- Скажите, а какие отношения…
Бел, потерев шишку, набросился на иллюзиониста.
- Связывают Вас и Тонио??
Хикару рассмеялся – открыто, заливисто. Этот смех заражал, и многие журналисты не смогли сдержать улыбок. Из дерущегося клубка появилась макушка Принца. Он, придерживая челюсть, смотрел на певца.
- Да какие отношения? Тоник – чудо, которого надо холить и лелеять, а не устраивать отношения.
- Хикару, - другой журналист, - Ваше имя – настоящее, или псевдоним, придуманный продюсером для сохранения имиджа?
Парень провёл ладонью по волосам.
- А чёрт его знает. Сколько себя помню – отзывался на другое…
Принц встал, схватил иллюзиониста за воротник и поднял над полом.
- Это точно Тсуна! Я знаю!
- И что будете делать, се~мпай?
- Как что? Вытаскивать его. Только… - Бел опустил Франа на пол и закусил губу. – Если то, что говорил Мамон – правда, то без помощи Господина Ананаса не обойдёмся… Тем более, его надо будет как-то успокоить, а Скуалло уже неделю устраивает «полив» боссу.
- А вам не страшно оставлять босса? У него уже крыша едет из-за этого блондина… - Фран поправил съехавшую на бок шапку.
- Оставим их на Леви и Лусса. А чем быстрее разберёмся с Тсуной, тем меньше проблем будет.
Бел побежал к себе в комнату, попутно набирая на телефоне номер Мукуро. Фран же, сделав пару скринов с экрана, пошёл к Леви – тот за мгновения может найти информацию о ком угодно. Особенно, о неком «Хикару», которого его ненормальный семпай опознал как их Облако. Между пальцев он крутил особую пулю, которую использовала Вонгола для пробуждения Пламени. Не так давно он узнал, что нет ни одного человека, который стрелял в Тсуну и после этого выживал. Ну, кроме Занзаса, который, по слухам, позволяет действовать на себя силе притяжения Земли лишь со скуки…
- «Ну что же, всегда можно попробовать,» - усмехнулся Фран, стучась в комнату главного блогера Варии.
Концерт Хикару был в самом разгаре, когда из толпы фанатов вышел подросток лет тринадцати в берете, прикрывающем короткие зелёные волосы. Он достал из внутреннего кармана револьвер и направил его в певца. Последовал выстрел, и безвольное тело двадцать седьмого упало на сцену. Зрители, увидев произошедшее, подняли вой. Стоявший в дальнем углу блондин в диадеме присвистнул и открыл дверь побежавшему к выходу иллюзору.
- «Интересно, сколько проживёт Фран после этого?» - промелькнуло в голове у Принца, когда он увидел поднимающегося на сцене в одних трусах Хикару. Дождавшись крика «Reborn!», Варийцы выбежали из зала, а затем – из здания. Певец преследовал их по пятам, а Тсуна в его подсознании молился всем известным богам, чтобы действие пули закончилось к моменту прибытия его тела на место. Ведь не просто так Франу захотелось пострелять особыми пулями, которыми в своё время нашпиговывал его Реборн?
- «Хотя – кто его знает?» - промелькнула у него мысль, когда они оказались на крыше небоскрёба, а действие пули уже прошло.
Крыша небоскрёба площадью в добрые двести квадратов, серое небо – и ни души, не считая падающего с ног от усталости Франа, отдувающегося Бела и непонимающе оглядывающегося двадцать седьмого. Неожиданно его ноги подкосились, и Хикару упал на колени. Картина мира поплыла перед глазами, и певец увидел ещё двоих – синеволосого, идущего к нему, парня, и мечника. От сияющего лезвия катаны исходило голубое сияние, которое обволакивало певца. Глаза закрывались сами собой...
Мукуро опустился на колени перед двадцать седьмым и, закрыв глаза, опустил ладонь на его голову. Минута, вторая…
- Это действительно Тсунаёши – кун, но я не могу до него «достучаться» - кольцо Ада мешает, а снять не получиться – пока…
Иллюзору не дал договорить Бел. Он в мгновение ока достал стилет и бросил его. Острое лезвие отделило правый указательный палец певца от кисти, а вместе с ним – и вросший небольшими рожками в плоть кольцо Ада. Иллюзия, державшаяся много недель, развеялась – и перед наёмниками стоит Тсуна.
- А так – получится? – с издёвкой спросил Бельфегор. Мукуро лишь кивнул и закрыл глаза, погружаясь в единое подсознание…
Мукуро чувствовал себя лишним. Определённо лишним.
В полумраке подсознания иллюзор увидел два контура – Тсуны и Хикару. Двадцать седьмой сидел на полу, уткнувшись лицом в ладони хозяина тела, и плакал.
- Уничтожь меня! – всхлипнул он. Савада лишь печально улыбнулся. Он понимал, каково это – осознавать, что ты лишь – игрушка, искусственно созданная личность, за которой нет ни своего тела, ни души…
- Нет. Я не могу по двум причинам, - Хикару поднял голову, и синие глаза встретились с янтарными. – Первая – это второй запрет иллюзора. Туман – элемент созидания, он не имеет права ничего разрушать.
- А второе?
- Второе? Ты – это часть меня, а я не могу уничтожить кусочек себя… Но я могу…
Тсуна наклонил голову и коснулся губами лба двадцать седьмого. Тот вздохнул и закрыл глаза, чувствуя, что начинает растворяться. Контуры тела размывались, пока не превратились в бесцветное облако, со вдохом слившееся с Савадой…
- Клянусь – я ничего не видел! – первое, что услышал Тсуна, был крик Мукуро. Наёмник, не желая попасть под руку своего Неба, смылся на дальний угол крыши.
Савада открыл глаза и улыбнулся.
- Всем привет. Ямамото, можешь меня отпустить.
Такеши облегчённо вздохнул и опустил меч. Пламя на лезвии катаны погасло.
Послышался смех Бельфегора.
- Эй, шут, ты как?
- Ши – ши – шикарно, Принц – недорезок, - ответил Тсуна в том же стиле. – Не подскажешь, что это у меня с рукой?
- Так спасать тебя надо было!
- Верю – верю…
Тсуна наложил лёгкую иллюзию на свою кисть, заставляя кровь остановиться.
- А теперь – что за спешка? – всё так же улыбаясь, спросил Крылатый.
- Эм… Как – бы тебе сказать… - замялся Такеши.
- Твоё место заняла одна блондинистая сволочь по имени Аллауди, и именно в тот момент, когда мы уезжали, он пытался совратить нашего любимого босса, - выдал Фран, на которого тут же все зашикали.
Тсуна сжал кулаки, а улыбка застыла маской на лице.
- Шестнадцатый…
Пора выбросить мусор
Тсуна, наложив на себя иллюзию – сейчас он выглядел, как Хикару – шёл за Джеффри. Парню ничего не стоило уговорить продюсера познакомить его с братом – главой семьи Бер, Алексом. Проходя по зеркальному коридору, Тсуна ускорил шаг – в зеркале отображалась не иллюзия, а он сам. Сейчас, когда кольцо Ада надёжно спрятано в банковской ячейке, он чувствовал себя очень слабым иллюзором. Все эти годы он использовал кольцо Ада для направления и регулирования силы и плотности Пламени.
- Без него я – ничто, - думал парень, наблюдая за своим отражением.
- Мы пришли, - сказал Джеффри и ободряюще улыбнулся. Мужчина заметил сильные перемены, произошедшие в его подопечном после покушения. Он, как мог, пытался приободрить парня, но тот закрылся в себе.
- Можно, я зайду один? – умоляющий взгляд. Стоун не мог отказать этим печальным глазам, и поэтому, открыв дверь, пропустил Тсуну вперёд.
Едва дверь закрылась за спиной, Савада щёлкнул пальцами, снимая иллюзию.
- Вы кто? – вскочил на месте Алекс. Мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы соотнести образ стоящего перед ним человека, с образом Облака Варии. Глава семьи Бер коротко поклонился. - Что-то случилось, что ко мне в гости пожаловал сам Савада Тсунаёши, представитель Варии, человек, взявший на себя ответственность за хранение пустышек Аркобалено? – спросил он с иронией. Алекс не верил, что ради одной встречи кто-то может вытерпеть два месяца общения с его братом.
- Алекс Бер, я к вам по делу. Вас заказали.
Тсуна не врал, пытаясь привлечь внимание главы семьи. Два часа назад на его номер поступил приказ – уничтожить брата цели. Если бы к этому моменту он не взял под контроль своё тело, то двадцать седьмой успел бы выполнить свою маленькую миссию.
Парень опустил на стол список имён. Большую часть из них занимали имена известных деятелей, а так же людей, связанных с «теневым» миром.
- Не так давно около каждого из них появился человек, пытающийся подобраться как можно ближе. Этот человек – «карта» с промытыми мозгами. Цель – подорвать устои мира.
- «Карта»? Но как вы…
- А я наблюдал за этой «Колодой» на протяжении месяца изнутри… - Тсуна сел в кресло напротив шокированного Алекса. – Нам повезло, если я получил приказ об устранении первым. Если нет – мир станет чуть более одиноким…
- Что будет с этими людьми?
- У меня просьба – вы должны защитить цели, все «карты» должны быть уничтожены.
Савада наклонился и прошептал что-то на ухо главы Бер. Тот кивнул.
- Мы сделаем всё возможное.
- Благодарю, - Тсуна встал и коротко поклонился. Он собирался выйти, когда его взгляд пал на чучело коршуна, чьи перья были заляпаны каплями краски под цвет стен.
- Можно…?
Получив согласие, парень вырвал у чучела одно маховое перо и небрежным движением поправил остальные так, что потеря не была заметна. Усмехнувшись, он вышел из кабинета, не накладывая на себя иллюзию. Джеффри ещё долго смотрел вслед выходящего из здания шатена, и никак не мог понять, куда делся Хикару…
- Почему мы первым делом отправляемся спасать Вонголу? – возмущался Бел, когда все собрались на главном мостике частного самолёта.
- Потому что я – эгоистичная сволочь, - буркнул Тсуна, недовольно осматривая свою правую кисть. – Если Катарина отбросит коньки раньше, чем наплодит отпрысков и они достигнут совершеннолетия, мне придётся возглавить Вонголу.
- А тебе…?
- А мне – влом.
Наёмники переглянулись. Они все заметили изменения, произошедшие с Крылатым за эти месяцы. Он стал раздражительнее, нервознее, а Пламя заставляло подчиняться даже против желания. Единственное, что давало надежду – то, что Тсуна, отпинав Аллауди, успокоится, и станет прежним…
Катарина и Клаудия шли по торговому центру, обсуждая новинки моды и смеясь, когда позади них появился брюнет. Напряжённый взгляд синих глаз заставил девушек обернуться, и Клаудия узнала в нём двадцать седьмого.
- Тридцать первая. Приказ Господина Демона – самоуничтожение.
Девушка кивнула, поднесла руку к шее и одним движением сломала себе позвонок. Бездыханное тело упало на пол.
- Ты… Что ты сделал?!! – на глазах Катарины выступили слёзы, и она опустилась на колени около тела подруги. Брюнет щёлкнул пальцами, и иллюзия развеялась. Чёрные глаза в ужасе расширились, когда она узнала Тсуну.
- Савада..? Я.. Я.. Я ненавижу тебя! Как ты…
Заметив у Катарины признаки истерики, парень лишь усмехнулся и пошёл к выходу.
- В следующий раз выбирай себе подружек лучше, Вонгола, - бросил он через плечо, вычёркивая из списка «карту».
Тсуна стоял у дверей в комнату Занзаса. За ними слышались частые громкие вздохи и звуки рвущейся ткани…
Савада облокотился о стену. Он чувствовал, как кулаки с силой сжимаются, слышал скрежет своих зубов, чувствовал, как кровь с каждым ударом сердца всё сильнее и большее бьёт в голову.
- «Спокойствие, только спокойствие,» - как мантру повторял парень, пытаясь успокоиться. Он знал, что Занзаса не возьмёт одна инъекция, а против двух не выстоит даже слон. Эти инъекции – смесь Пламени Неба, Дождя и Тумана, были созданы для подавления воли. Они заставляли цель желать добиться расположения введшего эту безумную смесь.
Почему сейчас Савада стоял под дверями, а не заходил внутрь? Парень бы сам себе никогда не признался, но он боялся. Боялся, что то, что он увидит, разрушит его мир. Поэтому он просто стоял, и ждал… чуда?
Вдох, выдох, вдох, выдох… Главное, не забывать дышать. Опущенные руки безвольно свисают вдоль тела. Может, просто…
- «Набить им обоим морды, и смотаться на Таити?» - дьявольски усмехается Тсуна. В его глазах чёртики танцуют румбу, а солнечное сплетение словно переплетается в узел – ощущение, которое обычно ничего хорошего не предвещает… для тех, кто бросил вызов Крылатому.
В следующий момент происходят два события. Первое – Тсуна, набросив на себя иллюзию, пинком открывает дверь и вламывается в спальню. Второе – произошло чудо, от котором недавно ненавязчиво предупреждал Мамон – между полураздетым Занзасом и хотевшим его поцеловать Аллауди появился сгусток Пламени. Он, сияя тремя цветами, отбросил блондина к стене и окутал босса Варии, который начал приходить в себя.
Аллауди приподнял голову, и увидел зашедшего в комнату Тсуну.
- Двадцать седьмой? – со страхом прошептал он.
Савада медленно подошёл к «карте».
- Неужели ты думал, что я, - щелчок пальцев – иллюзия снята, - позволю тебе прикоснуться к моему? – ядовитый шёпот на грани слышимости. Шестнадцатый вжимает голову в плечи и старается выглядеть как можно более незаметным. Он лишь сейчас понял, кому перешёл дорожку.
Тсуна вцепился пальцами в светлые волосы «карты» и что есть силы ударил его лицом о стену.
- Может я, - замах, - никчёмное Небо, - удар, - может, - занесённая нога, - бесполезнейший Туман, - колено врезается в живот, - но я, - хук слева, - охуенное Облако!
Развернувшись, парень потащил «карту» за волосы из комнаты, не забыв чмокнуть перед уходом немного офигевшего Занзаса.
- «Наверное, мне придётся вытирать пол,» - отстранённо думал Савада, волоча шестнадцатого через весь особняк, оставляя за собой кровавый след…
Занзас сидел на краю кровати, закрыв лицо ладонями. Лишь сейчас, когда воздействие Пламени прошло, он понял, каким же был идиотом. За пару месяцев подпустил «левого» человека к себе почти так же близко, как Тсуну…
- «А вот и он,» - подумал мужчина, услышав тихие шаги за дверью. Савада заходит в комнату, оглядываясь по сторонам и вытирая ладони об брюки.
- Мусор выброшен. Может, тебе ещё пропылесосить в комнате? – с сарказмом спрашивает парень. В его голосе чувствуется обида. Тсуна подошёл к Занзасу, склонил голову и приподнял его лицо за подбородок.
- Я по тебе соскучился, - шёпот в самые губы, и парень целует своё Небо. Неожиданно нежно, медленно, вкладывая в поцелуй чувства. Правая рука парня зарывается в волосы мужчины, подушечки пальцев массируют кожу. Занзас пытается обнять Тсуну, но ладонь в его волосах сжимается в кулак и оттягивает его голову назад, разрывая поцелуй. Глаза в глаза, тихий шёпот.
- Я всё ещё обижен на тебя, знаешь ли…
Парень опускает руки на грудь мужчины и неожиданно резко толкает его на кровать. Щелчок – и Занзас распластан на ней в виде звезды. Запястья и лодыжки связаны иллюзорными верёвками, привязанными к столбикам кровати. Тсуна усмехнулся, обошёл кровать, опустился на её край коленом, и легонько укусил за губу мужчину. Правая рука скользит по груди – о том, чтобы рубашку не надо было расстегивать, позаботился ещё шестнадцатый…
Утро добрым..бывает?
Пробуждение было резким – глаза распахнулись, и мужчина резко сел, чтобы в следующую секунду вновь упасть на кровать. События последних месяцев пронеслись перед глазами – неожиданно чётко и ярко, словно до этого их кто-то скрывал пеленой, и неожиданно сорвал её. Словно раньше эти воспоминания казались лишь сном, а одна наглая морда одним своим появлением доказала их реальность. И одно из этих доказательств сейчас не позволяло Небу Варии нормально сесть на кровати…
Занзас неожиданно для себя открыл довольно большой словарный запас, которым хотел бы наградить своё независимое Облако. И почему-то все эпитеты были матерными. Конечно, он понимал, что его присутствие сняло все последствия коктейля из разных типов Пламени, которым его травили два месяца. Занзас осознавал, что именно Тсуна прервал его затянувшееся на долгие недели маниакально – депрессивное состояние. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что мужчине понравилась прошлая ночь и, возможно, он не против повторить… Где-то через несколько лет.
Но все мысли были перебиты желанием…поцеловать его? Избить? Высказать всё, что мужчина думает об этом самонадеянном ребёнке – а именно так его и воспринимал Занзас в моменты его безрассудств?
Так и не выбрав, какое же желание преобладает, Занзас решил заняться более насущными делами и пошёл в душ. Мелькнувшее отражение в зеркале навело на мысли о водолазке с высоким воротником и обещание сотворить не меньшее с одним наглецом.
Часы в холле пробили десять раз.
- … Вот, примерно так и было, - с улыбкой закончил свой рассказ Тсуна.
Вария – не считая отсутствующего Босса, Мукуро и Такеши едва не с отрытыми ртами слушали Саваду. Душа, живущая уже десять поколений, система «карт», безумные коктейли из разных типов Пламени… В это сложно было поверить даже им.
Савада, видя выражения лиц, решил перевести тему. Он старательно накрутил на вилку остывшее спагетти и повернулся к Мукуро:
- А что у тебя новенького?
Туман, сумев совладать с собой, кивнул своему Небу.
- Ну, если не считать того, что моё сознание один раз нечаянно оказалось в существе из коробочки – ничего особенного.
Вилка замерла на полпути.
- Как ты сказал? – ошарашено – а по-другому и не скажешь – выдохнул Тсуна. Второй человек, который понял смысл сказанного, подавился воздухом. Помощь пришла от Бела, который, не жалея сил, постучал по спине своего кохая. Остальные недоумённо переглянулись, пытаясь понять, что так удивило иллюзоров. Эту сцену и застал спустившийся в столовую Занзас.
- Доброе утро! Как спалось? – дежурный вопрос Леви лишь подлил масла в огонь. Занзас сжал кулаки и хотел было высказать всё, что думает об этом сборище, как неожиданно Тсуна вскочил со своего места. Парень подошёл к мужчине и с мастерством уличного волшебника вытащил из ниоткуда перо – то самое, которое он позаимствовал у главы Бэр. Тонкая проволока, немного неловкие движения – и в пучке перьев, спускающихся за левым ухом Занзаса, появилось пополнение.
Воспользовавшись заминкой Босса – тот замер на месте от наглости своего Облака – Тсуна чмокнул его в щёку, схватил за руки Скуалло и Мукуро, и выбежал из столовой в сторону подвала.
- Ну я его… - пришёл в себя Занзас, - Что замерли? Жрём и расходимся!
Мужчина покинул столовую.
Повисшая на мгновение тишина прервалась смехом Бельфегора. Он вспомнил – однажды, во время одного из срывов, его друг спалил соболиный хвост – любимую «побрякушку» Босса. С тех пор он «возмещает» его потерю, привозя с каждого задания новое перо в коллекцию. Последнее перо появилось ещё до памятной битвы с Бьякураном, и Бел надеялся, что теперь всё вновь станет, как прежде.
Тсуна едва не прыгал от счастья – Скуалло передал ему коробочку, рассчитанную лишь на его тип Пламени. Судя по рассказам Мамона, он первый, кто может использовать Небо, Облако и Туман. Настроенная на определённую пропорциональность, коробочка врятли откроется кому-либо в ближайшие пару тысячелетий.
По трезубцу, сжатому в руках хозяина, пробежал солнечный зайчик.
Плотоядно облизнувшись, Савада понял, как можно справится с Деймоном…
Заказ выполнен, или последняя (?) битва
- Чего тебе от меня надо, надоедливый ребёнок? – возмущённо буркнул Аллауди, вновь находясь в подсознании Савады. Тот щелчком пальцев создал два раскладных стула и вольготно устроился в одном из них, закинув одну ногу на другую.
Кивнув на стул напротив, Тсуна дождался, пока первый хранитель Облака сядет в кресло.
- Мне нужна информация: привычки, стиль боя, слепые места, скорость реагирования – всё, что можно использовать против Спейда в битве.
Аллауди усмехнулся.
- Ты так наивен? Неужели ты думаешь, что за 400 лет он ничему новому не научился? Сейчас ты без этого шипастого кольца ничего не сможешь против него сделать.
- Думаешь? – улыбку Тсуны никак, кроме игривой, назвать было нельзя. – Это звучит как вызов. Но, - парень встал со стула, - если ты ничего мне не можешь сказать – это только лишняя трата времени…
Он отвернулся и сделал несколько шагов, прежде чем его окликнул Аллауди.
- Джотто меня заест, если из-за недостатка информации погибнет его любимый пра- правнук.
- Вот как? – Тсуна обернулся. – Я и не знал, что у меня есть такие любящие предки, - парень склонил голову. – Спасибо.
Пропустив благодарность мимо ушей, Аллади удобнее устроился на стуле.
- В качестве оружия он обычно использует трансформирующуюся в косу трость…
- Проснулся? – с какой-то затаённой горечью, не теряя своей дежурной улыбки, спросил Бельфегор.
- Вроде того, - Тсуна прищурил глаза от яркого освещения в салоне самолёта, попробовал приподнять голову, но та тут же рухнула обратно на колени Бела.
- Осторожно, Тсунаёши – кун, - оторвавшись от чтения какой-то статьи, произнёс Мукуро. – До прилёта ещё три часа.
- Ши – ши, - рассмеялся Бельфегор, - вижу, даже твой Туман благоразумнее тебя. Выглядишь, как тухлый помидор. Надеюсь, этот разговор тебе помог…
- Немного, - Савада перевернулся на спину и прикрыл глаза рукой. – Теперь я почти уверен в своём плане. Всё, что осталось – это лишь точно всё исполнить, и…
- Я всё помню, не надо повторять дважды, - кивнул Рокудо, не оборачиваясь, - *Босс*, - добавил он про себя.
- Спасибо, - улыбнулся он и закрыл глаза. – Не забудьте разбудить меня, когда прилетим…
- Да спи ты уже, - прошептал Бел, потрепав «свою любимую рыбку» по голове.
Страха не было. Волнения не было. Саваде казалось, что за эти несколько часов сна кто-то просто стёр все его чувства. Разум был кристально чист. На душе – удивительно спокойно. Сжимая в руке трезубец своего хранителя, чувствуя тяжесть новой оружейной коробочки в кармане, ощущая покалывание иллюзии на коже, видя краем глаза контур следовавшего за ним Мукуро... Казалось, что он выходит на прогулку, а не на битву с одним из бывших хранителей его далёкого предка.
Всё тот же бар, подземный переход, охрана у входа…
- Это – двадцать седьмой, пропустить!
Усмешка касается губ Тсуны. Осталось пройти буквально тридцать метров по коридору…
- Двадцать седьмой! Что ты здесь делаешь?
Деймон даже не поднял взгляд от документов.
- Почему твоя цель ещё жива? Почему ты ослушался моего прямого приказа?
Хранитель первого поколения сжал кулаки.
- И как ты посмел явиться сюда?!
Мужчина вскочил на ноги. Его лицо было искажено гневом.
- Ну, наверное, всё дело в том, что больше нет двадцать седьмого номера…
Привычный щелчок пальцев – и иллюзия снята.
- *Небо, Облако, Туман… Мгновенное вхождение в режим Посмертной Воли… Перчатки, форма и кольцо Варии…*
- Савада?
Парень впервые так остро чувствовал эмоции врага с тех пор, как оставил пост рядового чистильщика. Удивление, шок и.. страх.
- Приятно познакомиться, Деймон Спейд.
Страх отступил, его место заняла холодная решимость.
- И мне, Савада Тсунаёши, истинный наследник Вонголы.
- Старая песня, - Тсуна прикрыл лицо рукой. – Что же все не хотят от меня отстать?
- *Слева, Тсунаёши – кун!* - услышал парень голос своего Тумана и отскочил в сторону. Вовремя. Змея, объятая тёмно – синим Пламенем, вонзила зубы в пол, где ещё мгновение назад стоял Савада.
- Достаточно болтовни! – Тсуна достал из кармана новую коробочку и раскрыл её. На протянутую руку сел разноцветный мангуст, который тут же бросился на своего биологического врага.
Мелькнула сталь – трезубец скрестился с косой. Бросок, блок, выпад, уклон… Казалось, воздух в комнате стал плотнее. Звон стали эхом отражался от стен, создавая мелодию жизни и смерти.
- *Чего он ждёт?* - не понимал Мукуро. Он остался стоять у самой двери, чтобы не «попасть под раздачу», и не видел лица упивающегося битвой Тсуны.
- *Разворот, ударить вверх, зажать лезвие, прокрутить его и…*
Оба оружия оказались выбиты из рук противников и разлетелись по разным углам.
Маленькие клычки вцепились в горло змеи, и резким рывком мангуст оторвал голову рептилии.
Именно этот момент выбрал Мукуро для того, чтобы набросить сеть иллюзии на всё помещение, блокируя возможности Деймона использовать Пламя Тумана в битве.
- Неплохо… Впрочем, я ожидал не меньшего от потомка Примо Вонголы. Разве только…
Спейд взял со стола колоду карт, и одна из них полетела в варийца. Тсуна отскочил в сторону и поднял с пола косу Деймона.
- Отлично, - Тсуна увернулся ещё от нескольких атак. Карты, врезаясь в стену позади него, образовывали странный узор.
Деймону казалось, что с ним играют. Попытка захватить разум Тсуны иллюзией провалилась – казалось, что его кто-то блокирует его Пламя. Мужчина осознавал, что единственный шанс его победить – используя карты – последний подарок Джотто, ещё тогда, до предательства… Но одной карты было явно недостаточно, чтобы подавить силу Облака Варии. Поэтому вновь и вновь Спейд замахивался, и вновь карты входили в стену позади Савады, как нож в масло, образуя ритуальный рисунок.
- *Он что, не видит, что цель этих атак – заманить его в ловушку??* - не понимал Мукуро. Казалось, что Савада специально позволяет загнать себя в угол.
Когда до завершения рисунка остались несколько карт, Тсуне надоел этот фарс. Вспыхивающее в ритме сердцебиения Пламя – и заготовленная ловушка покрыта толстым слоем льда.
- Подними оружие и сражайся, как хранитель! – прогремел голос бывшего чистильщика Варии. Сейчас в нём никто не смог бы увидеть того неудачника, которого знали жители Намимори. Пылающая в глазах решимость могла напугать любого соперника, и рука Спейда невольно потянулась к отброшенному трезубцу. Блики блеснули по готовым вновь схлестнуться в безумной пляске полосам стали. Взгляды противников встретились, ведя дуэль на грани сознаний. Тсуна не отступал, но и не пытался перехватить инициативу, и это выводило из себя Деймона. Резкий выпад трезубцем, взмах рукой – и движение оружие прервано мангустом, прыгнувшим на лезвия. На коже животного появилась царапина, чем в ту же секунду воспользовался Мукуро. В мгновение он оказался позади своего предшественника и приставил револьвер к его виску. Выстрел – и сознание Спейда оказалось в только что раненом зверьке. Короткий приказ – и почти безвольное существо вернулось в родную оружейную коробочку. Ещё мгновение – и в руках Савады она покрылась толстым слоем Пламенного льда.
Мукуро опустил револьвер, принадлежащий когда-то клану Эстранео, и снял иллюзию.
- Готово, Тсунаёши – кун.
Рокудо подошёл к телу и поднял лежащий около него трезубец.
- Спасибо, Мукуро, - склонил голову Тсуна и устало прислонился спиной к стене, отбросив от себя косу и замороженную коробочку, которую тут же поднял его хранитель.
- Поблагодаришь лишь после того, как это, - кивок на глыбу льда, - навечно упокоится на дне океана.
- Тогда даю тебе полную свободу действий в этом деле, - слабо усмехнулся Савада и начал набирать сообщение Мэтту.
«Заказ выполнен».
За это и люблю
С исчезновением Спейда все «карты» почувствовали свободу и хотели бежать, но с большей частью справились люди семьи Бер. За остальными началась охота. Поймав новую «карту», человека отправляли к приехавшим в Америку членам младшего офицерского состава Варии, где им стирали вспоминания за последние полгода и отправляли в местные психиатрические клиники.
По – слухам, в клане Стар всё вернулось «на круги своя». С главы семьи сошло наваждение, и он начал восполнять потери, полученные на всех фронтах.
«Аллауди» перевезли под присмотром бывших членов Дисциплинарного Комитета в Японию, где его под крыло взял Хибари. Сыграла ли свою роль их схожесть, или бывшему главе комитета было интересно пообщаться с тем, кто извёл Варию за пару месяцев – кто знает?
Тренировочный зал был разрушен. Стены, укреплённые для защиты от Пламени, были похожи на обугленные деревяшки. Бетонный пол искрошен в пыль на полметра. С потолка осыпалось всё, что только могло осыпаться.
Посередине этого хаоса на коленях стоял Занзас, прижимая ногой к полу Тсуну. Руки парня были заведены за голову, запястья сжаты рукой мужчины, на губах – хитрая улыбка.
- Если ещё раз… Ещё один раз посмеешь ослушаться моего приказа, то я…
- Что – ты? Что ты сделаешь? – Тсуна приподнялся, на сколько мог, и заглянул ему в глаза. – Даже я ничего не могу с собой ничего сделать, а ты…
- Раз ты не можешь, то тогда смогу я. Как ты относишься к Третьей Мировой? – глядя в испуганные глаза своего подчинённого, он продолжил. – Снова в жопе взыграет адреналин – я развяжу войну.
- Это – шантаж?!
- Это – клятва.
Тсуна откинулся назад. Не смотря на слова, он почувствовал, что именно ему хотел сказать Занзас, и в груди болезненно ёкнуло, с губ сорвался смех.
- Тогда в следующий раз я приглашу тебя на концерт – раз ты готов ради меня войну начать, то и от папарацци спасёшь.
Они обменялись понимающими взглядами, и Занзас наклонился, касаясь его губ своими в невесомом, почти целомудренном поцелуе.
- Обязательно. Я никому не позволю даже коснуться тебя.
- Эгоист… За это и люблю.
Персонажи: Х27, НМП/27
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Детектив, Экшн (action), Философия, AU, Songfic, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, ОМП
Размер: Миди, 23 страницы
Кол-во частей: 11
Статус: закончен
Описание:
Каково это – жить большую часть сознательной жизни, скользя по лезвию ножа, осознавая, что каждый следующий вдох может оказаться последним? А каково после этого жить спокойно, зная, что не получишь ни пулю в спину, ни пинка под зад, ни даже язвительного комментария?
Облако Варии не может выдержать серости жизни, и срывается в очередную авантюру. Сиквел к "Его странное Пламя".
читать дальшеКогда "От нечего делать" влипаешь в истории
Каково это – жить большую часть сознательной жизни, скользя по лезвию ножа, осознавая, что каждый следующий вдох может оказаться последним? А каково после этого жить спокойно, зная, что не получишь ни пулю в спину, ни пинка под зад, ни даже язвительного комментария?
Тсуна мысленно застонал. Сейчас он понимал всю глубину фразы «адреналиновая зависимость». За прошедшие полгода после победы над Бьякураном его жизнь сильно изменилась. Все признали Вонголу, но не её главу. Вновь пошли слухи, как шесть лет назад, о признании Тсуны Десятым Вонгола. Что самое противное – Катарина им верила, забыв о маааленьком факте: Савада уже не раз посылал всех по известному адресу, едва человек поднимал эту тему.
С уничтожением Миллефиоре и признанием силы Вонголы мафиозный мир вернулся в прежнее состояние напряжённого нейтралитета. Никто ни на кого не поднимал оружие, никто не действовал во вред другим. Напрямую и открыто, по крайней мере. Мир вновь становился прежним, лишая Тсуну любимой игры – с жизнью и смертью.
Отношения с Занзасом поднялись на новый уровень. «Скорее, опустились,» — думал парень, вспоминая последние месяцы. После признания чувств из их отношений постепенно исчезла прежняя страсть. «Возможно, стоило оставить всё, как прежде…»
Совет Скуалло «найди себе хобби. Например, скалолазание. Говорят, кровь так и кипит» потерял свою привлекательность после того, как Тсуна со скуки при помощи перчаток взлетел на Эверест. Парень чувствовал, что его мир теряет краски…
На помощь Саваде пришёл лучший друг, нечаянно подслушавший его пение в душе. Действительно, ближе к совершеннолетию, когда голос перестал ломаться, он невероятно изменился. «Словно бархатный,» — охарактеризовал его Бельфегор, и тут же со смехом добавил: «но лишь когда ты не шипишь, как кот». Подхватив упирающегося друга, Принц дотащил его до музыкальной школы. Педагоги были невероятно удивлены запоздалым учеником, но взяли его. С одним условием. «Это больше никогда не пересечёт порог школы!» Да, и Тсуна тоже некоторое время одёргивался, когда к нему сзади подкрадывался Бел и смеялся над ухом своим неповторимым «Ши – Ши – ши», но разве можно быть такими тонкокожими?
Но музыка, не смотря на всю её глубину, не могла заменить Саваде тех чувств, когда кажется, что от напряжения горит кровь, а жизнь танцует на волоске… Именно поэтому сейчас Тсуна стоял посередине номера в отеле и, строя печальные глазки, канючил:
— Ну Мукуро, ну пожалуйста! Мне нечего делать! Ну хоть какое – то дельцо подбрось!
Рокудо приложил лёд ко лбу. Из-за этого шоу, которое, кстати, длилось уже третий час, у него началась мигрень. Может, уступить ненормальному новоявленному Небу?...
— ВСЁ! Достал! Держи! – проорал он не хуже Скуалло в особо плохие дни, и бросил в Тсуну папку. – Пропажи людей в Лос – Анджелессе. Случаи полного стирания памяти и частичной её подмены. Возможно, они связаны. ВСЁ! Дуй отсюда!
— С меня должок! – счастливо улыбнулся парень, подбирая с пола бумаги и ретируясь из номера. Мукуро устало откинулся на кресле.
— Оя… Почему мне кажется, что это хорошо не закончится?...
Не скучайте без меня. Обещаю - я о вас не вспомню.
Камера зафиксировала, как в мужской туалет аэропорта около Рима зашёл Тсуна. И больше не вышел. А вместо него из кабинки минут через двадцать вышел парень лет двадцати. Невысокий рост, немного худощавое строение, кажущиеся тонкими кости. Короткие иссиня – чёрные волосы. Острые, но не кажущиеся хищными черты лица. Ярко – синие глаза, прямой нос и губы, искривлённые в чисто Тсуновской усмешке. Лёгкая куртка, под ней – спортивный костюм, в руках – спортивная сумка, в карманах – документы.
«Такояки Хикару»
Парень рассмеялся. Помнится, когда Тсуна возился с документами, Ламбо попросил купить ему чего-нибудь вкусного… Так и появилась весёлая фамилия в документах. Парень приготовил их ещё год назад, когда шпионы Миллефиоре появились во всех крупнейших городах, и простая иллюзия на документах могла быть раскрыта. Но не иллюзия личности, созданная кольцом Ада.
Это маленькое открытие Тсуна заметил ещё лет в десять: с того момента, как он стал маскировать себя в Намимори, «его» было двое – он сам, как Облако Варии, и тот, кого все знали в его родном городе. Это открытие не раз спасало его во время игры в «Никчёмного Тсуну». Но когда игра закончилась, а личность сохранилась, и парень её лишь немного доработал. Единственное «но» заключалось в том, что со временем личность развилась до полноценной, и часто «брала инициативу на себя».
Долгий перелёт, таможня, и вы – в США! Прекрасная страна, улыбчивые люди, отличная жизнь… Но, как и у всего, даже у этого «рассадника демократии», есть оборотная сторона. И сейчас Тсуна в такси ехал по данному Мукуро адресу, чтобы увидеть эту часть страны, считающей себя «главнюком» на мировой арене…
— Эй, ты как? – спросил бармен бара «Демон» у развалившегося на барной стойке парня. Рядом с его рукой стоял ряд опустошенных бокалов.
— А? – он поднял голову. Взгляд синих глаз с суженными зрачками не с первой попытки нашёл источник вопроса. – Я? Да я просто изумительно! – нечленораздельно пробормотал парень.
На часах – пять часов утра. Бар уже давно, судя по относительно свежему воздуху, закрыт. Никого, кроме заснувшего посетителя, бармена, и странно поглядывающих охранников на входе.
— Правда? – обеспокоено спросил бармен, постовая из-под стойки бокал с чем-то мутным. – Выпей, полегчает.
— Спасибо, друг! – парень похлопал бармена по плечу и единым залпом опустошил бокал. Перед глазами поплыли круги, веки начали закрываться, а желание поспать – непозволительно сильно… Тело обмякло и опустилось прямо в руки оказавшихся на месте в мгновение ока охранников.
— Забирайте его. Господин Демон будет доволен…
Небольшую комнату наполнил стук клавиатуры. На столе, рядом с ноутбуком, лежали документы новенького.
— Такояки, Такояки… О! Такояки Хикару. Двадцать лет. Место рождения: Токио. Место жительства: Токио… Семьёй не обременён – все родственники погибли в автокатастрофе. Ну что же, — курсор выделил строчку в базе данных Японии, зажатая клавиша Delete, — прощай, Такояки Хикару.
Знаете, что самое странное? Бармен не солгал! В теле ощущалась такая лёгкость, словно ничего не держало, словно все тросы, привязывающие к земле, обрезали…
Парень стоял на коленях. Затуманенное сознание отказывалось адекватно воспринимать происходящее. Какой-то холодный вытянутый предмет касается то руки, то очерчивает контур лица.
— Открой глаза, — холодный, требующий повиновения голос. С которым так весело можно попререкаться. Голова склоняется на бок.
— Зачем?
Хозяин голоса от наглости парня подавился воздухом.
— Я сказал: открой глаза! Это приказ твоего Господина!
На губах парня появилась лёгкая улыбка. Он послушно открыл глаза и уставился на говорящего.
— Если вы – Господин, то кто я?
— Ты – мой раб.
Видимо, на эту пафосную фразу должна была быть какая-то реакция, но явно не смех, вырвавшийся из груди парня.
— Я – раб? Нет, я не раб!
— Тогда кто ты?
Парень задумался. Действительно, кто он? На том месте, где, как казалось, должен был быть ответ на вопрос, была лишь пустота.
— Действительно – кто я?
На этот раз рассмеялся тот, кто назвал себя Господином. Холодно, отречённо, гордо…
— Эй, Тсуна, ты тут? – спросил Бел сквозь прикрытую дверь. А в ответ – тишина. Принц, немного подумав, зашёл в личную комнату Савады. Тонкий слой пыли на вещах, на столе – коробочки, кольцо Варии, варежки и записка.
Надолго запомни урок...
Почему этот человек смеётся? Парень не понимал – почему «Господину» нравится, что он не знает, кем является. Это жалкое «раб».. Нет, он не такой!
— Поднимись, номер двадцать семь.
«Двадцать семь» — «Тсу — на»
Парень встал и с вызовом посмотрел на говорящего.
— С этого дня у тебя нет имени, нет собственного мнения, нет своих желаний. Единственное желание – быть полезным мне, твоему Господину…
Желание засмеяться подавило появление за спиной говорящего сияющей синим змеи. Холодный размеренный голос, игра бликов на чешуе... Резкая боль сковывает всё тело.
Парень упал на колени перед мужчиной.
— Прошу простить мою дерзость, Господин.
Холодный смех вновь наполнил комнату.
— Понял ли ты урок?
— Да, мой Господин.
Щелчок пальцами – и боль исчезает. Трость в руках Господина указывает на дверь.
— В коридоре тебя ждёт Мэтт. Он проверит твои способности. Выложись на полную.
— Да, мой Господин, — и парень уходит из комнаты, поклонившись…
Мужчина подошёл к дивану и устало на него откинулся. Процедура коррекции личности, стирания памяти, и при этом – сохранения знаний, полученных ранее всегда выматывала. И этот взгляд… Наглость, нежелание подчиняться. На мгновение Демону показалось, что в этих ярко – синих глазах мелькнул до боли знакомый, ярко – оранжевый огонёк. Но это не могло быть правдой! Те двое, в ком ещё осталась жить воля его Неба, сейчас протирают штаны в Италии. И он сделает всё, чтобы это продолжалось ещё полгода, как минимум…
Заиграла мелодия, и на экране телефона высветилось имя.
— Что-то случилось, Джеймс?
— Нет, просто захотелось тебя увидеть. Не занят?
— Нет, конечно.
Отключившись, мужчина потянулся. Ну, теперь можно отдохнуть…
— Господин Демон! – в кабинет буквально ворвался управляющий персоналом Мэтт, и застал привычную картину. Его начальник – Джеймс – стоял на коленях перед Демоном и делал мужчине минет. Мэтт лишь скривился.
— Что-то случилось? – Демон поднял на управляющего голодный взгляд.
— Нет, Господин. Мне просто хотелось бы уточнить – Вы точно обработали номер двадцать семь?
— Конечно, — с губ мужчины сорвался стон, когда Джеймс полностью заглотил его плоть. – А что, есть проблемы с ним?
— Никаких, кроме странных уровней его способностей. Они слишком.. Не стандартны. Беглый японский, итальянский – все диалекты и классический, английский, французский – на уровне старшей школы. Академические знания отсутствуют вовсе, но при этом – глубокие познания в психологии, политологии и экономике. Неплохая физическая подготовка, отличное здоровье, но при этом – абсолютная неуклюжесть, и следы множественных сотрясений мозга и переломов костей. – Пропустив мимо ушей новый стон Демона, Мэтт продолжил. – По состоянию его организма – гомосексуал и ботом, но едва меня не подмял под себя…
— И ради этого ты Отвлекаешь меня?! Вон! – заорал мужчина. Мэтт быстро ретировался из кабинета. Он свою обязанность выполнил – поставил начальство в известность, пусть они сами со всем разбираются… А этот парень немало заинтересовал Мэтта. Почему-то мужчине казалось, что в него стоит вкладывать силы…
— Мукуро – сама, как вы? – спросила Хром у Рокудо, помогая ему встать с пола. – Вы так неожиданно потеряли сознание… Что произошло? – щебетала девушка, помогая иллюзору дойти до дивана.
— Я не знаю, моя милая Хром. Такое ощущение, словно я потерял что-то важное… Очень важное.
Неожиданная догадка заставила Мукуро подскочить на диване. Он торопливо снял кольцо Ада, которые стал носить, как и Савада, в качестве защиты, если нечаянно вновь нарушит табу. Рокудо закрыл глаза, погружаясь в единое сознание. Через несколько минут с его губ сорвался судорожный вдох.
— Тсунаёши – кун…
Тебя заказали!
5:40. До будильника осталось ещё двадцать минут, а номер двадцать семь уже не спал. Он тихо стал с кровати, взял вещи с тумбочки и вышел из комнаты. Длинный коридор, душ… Через двадцать минут во всех комнатах зазвонят будильники, и длинная очередь выстроится в туалетные комнаты. Но это – лишь через двадцать минут, потому что так сказал Господин Демон.
Двадцать седьмому было странно наблюдать все эти недели, как другие члены «Колоды» — девушки и юноши такого же возраста, как он сам – беспрекословно выполняют приказы Демона…
Парень, относя к столу поднос с завтраком, запинывается о чью – то конечность и растягивается на полу.
— Эй, Никчёмный Тсу-На, что нашёл на полу? – рассмеялся шестнадцатый номер, подставивший его. Парень опускается на колени перед двадцать седьмым, глубоко затягивается и выдыхает ему в лицо. Почему-то запах сигарет напомнил ему какое-то забытое чувство: взрывы, крики «Отпусти, Глуподера!» и сияющие зелёные глаза…
Резкий разворот, замах рукой с зажатым в кулаке ножом – и лезвие «бабочки» оставляет глубокую рану на шее шестнадцатого. Не стоит обижать двадцать седьмого. Не стоит смеяться над его неловкостью в обычной жизни, особенно если не видели его на поле боя. Перед глазами вновь мелькают странные образы…
— Эй, двадцать седьмой, задержись, — окликнул парня Мэтт, когда все, кроме него и управляющего покинули тренировочный зал. – Есть разговор.
Парень послушно последовал за мужчиной в его кабинет и вольготно располагается на диване, не дождавшись разрешения. Мэтт лишь усмехнулся и сел в кресло напротив. Минута тишины, вторая…
— Если есть дело – говори, а не заставляй меня ждать.
— Вижу, ты не любишь ждать... Хорошо, скажу прямо. Мне нужна помощь в уничтожении Демона.
Вновь неадекватная реакция – двадцать седьмой рассмеялся. В этом смехе было что-то наивно – бездумное, что-то…
— С чего ты взял, что я пойду против Господина?
— Я вижу это по твоим глазам. Ты ненавидишь то, что происходит вокруг тебя, ты хочешь это уничтожить…
Голос завораживал, взывая к самым тёмным уголкам души.
— Даже если так, то что? Почему ты хочешь избавиться от него?
Мужчина опустил взгляд. Перед его глазами пронеслись бесконечные сцены, которых не стыдились ни Джеймс, ни, тем более, Демон.
— Я не скажу тебе, — двадцать седьмой хотел уже встать, как его остановил голос Мэтта. – Но я могу рассказать про его цели. Как он появился в «Стар», как собрал «Колоду» — таких же, как ты, актёров и убийц, и зачем ему это.
Парень сел обратно в ожидании интересной истории. И мужчина его не подвёл.
— Он появился в семье Джеймса – в нашей семье – два года назад, как консультант. В нём было что-то, благодаря чему Джеймс стал бегать за ним, как собачка, — мужчина встал и начал мерить комнату шагами. – Великий Джеймс Стар, второй глава клана Стар, бегал за этим Демоном, как маленький щенок! А потом… Он начал собирать «Колоду» — тридцать шесть юношей и девушек, каждый – с особым талантом. Каждой новой «карте» стирают личность, и дают цель – исполнить приказ Демона во что бы то ни стало.
— И его цель…
Мэтт рассмеялся.
— Как и у всех маньяков – захват мира. Каждую «карту» приписывают к определённому человеку, и он становится марионеткой в руках Демона. Не знаю, откуда, но ему известны все главы мафиозного мира, и именно с него он решил начать…
— Например..?
— Ну, тот же номер шестнадцать уже приписан к Занзасу – главе Варии. Хотя, думаю, это имя тебе ничего не даст…
Парень сжал кулаки. Нет, он точно когда-то слышал это имя. Перед глазами появился контур Половинного Кольца…
— А кто – к Вонголе?
— К Вонголе? – Мэтт приложил палец к губе, пытаясь вспомнить. – Тридцать первая.
Двадцать седьмой кивнул, обдумывая слова мужчины.
— Я согласен.
— ЧТО?! – Мэтт подскочил на кресле.
— Я согласен, но я должен знать настоящее имя этого человека.
— Его зовут…
Мукуро собрался с мыслями и шагнул в кабинет Занзаса. Резкий уклон влево – и стакан с виски врезается в дверь позади Рокудо.
— Какого, мусор?
— Оя – оя, кажется, мне не рады… Ладно, в следующий раз зайду – расскажу, что случилось с вашим любимым Облаком…
— Врой, стоять!
Мукуро зажал уши ладонями. Лишь сейчас он заметил, что в кабинете собрались, кроме Неба, Дождь, Туман и Ураган Варии. В мгновение ока Скуалло оказался около иллюзора и прижал лезвие меча к его горлу.
— Ты что-то знаешь про мелкого?
— Только одно, — «Играть – так на всё!» — его телом сейчас кто-то управляет. Его сознание погружено глубоко в наше единое подсознание и окружено барьером кольца Ада. Видимо, Тсунаёши — куна считают паразитом…
Объяснения иллюзора прервал смех Бельфегора. Принц стоял, обняв своего кохая, и безостановочно смеялся. Иногда сквозь бессвязные звуки прорывались слова.
— Иши – ши – ши, мой плюшевый тунец, ши – ши, опять не в себе…
Монолог Бела прервал Фран. Он нажал на какую-то точку на шее своего семпая, и тот потерял сознание.
— Кажется, семпай бредит. Надо ему отдохнуть, — привычно растягивая гласные, со скучающим видом произнёс иллюзор Варии и, используя Пламя, растворился в обнимку с принцем.
Занзас перевёл суровый взгляд на Мукуро.
— Кто-то что-то хочет мне рассказать?...
Видимо, каждое Облако должно иметь под боком Туман, который хочется прибить...
— Деймон Спейд, значит, — протянул Мамон, обдумывая слова ученика. Трёхцветный костёр едва горел между ними.
— Ты его знаешь? – Тсуна немного повёл рукой в сторону, но в плечо впился сталактит – такой же, как отделяющий раньше его подсознания от подсознания Мукуро. Сейчас парень сидел, прижав к груди колени – большей свободы, чем клетка метр на метр на метр, кольцо Ада не давало.
— Ещё бы не знать… Иллюзор, избежавший смерти. Туман, предавший два поколения Вонголы. Великий…
— Шулер, — закончил за учителя Тсуна. – А поподробнее?
— Поподробнее? – прозвучал вкрадчивый голос прямо над ухом Савады. Тот подскочил и ударился макушкой о решётку. Потирая шишку, парень следил за тем, как незнакомец сел на бревно рядом с Мамоном и поправил воротник плаща.
— Аллауди? – парень легко узнал первого хранителя Облака Вонголы.
Встретившись с ним глазами, Тсуна понял, почему Реборн так усиленно «пихал» Хибари в их «травоядное стадо». И кого ему напоминает шестнадцатый номер…
— Крыша едет, дом – стоит, — прокомментировал Алауди попытку Тсуны сдержать смех. Тот уже начал биться лбом об решётку, пытаясь удержать себя.
Успокоившись и потерев ещё одного кандидата на роль шишки, он пояснил причину своего смеха.
— Этот Спейд, видимо, живёт прошлым. Я уже давно заметил, как похожи мои хранители и хранители первого поколения, как похожи Занзас и Риккардо… Видимо, он тоже. «Карта», подосланная к Занзасу, выглядит точно также, как и ты…
Аллауди пропустил мимо ушей «ты»канье прапрапра – внука своего друга и лишь кивнул.
— Деймон всегда жил прошлым. Особенно после смерти Елены. Он закрыл глаза на мир и ушёл в себя. Незадолго до предательства он вновь стал вести себя как прежде. Так казалось…
— Всё – всё, хватит сливать мне историю взаимоотношений первого поколения! Мне нужен способ, мистер «Я – хранитель – Облака – но – почему-то – застрял – среди этих – иллюзоров», способ избавиться от этого Спейда!
— Да никак от него не избавиться! Он – лишь призрак в чужом теле. Уничтожишь тело – он найдёт другое. Душу не уничтожишь…
— Если не лично отправить его в Ад.
Мамон и Аллауди шокировано посмотрели на Тсуну. Парень, опустив голову, о чём-то думал.
— Да, это может сработать… Мамон, возможно ли при помощи табу утянуть душу из этого мира?
— Да, но…
— Значит, так и сделаем.
— Это – королевское «мы»? – попытался отвлечь парня Аллауди.
— Плохая шутка, особенно для меня и моего раздвоения личности, — буркнул Тсуна и посмотрел на Мамона. – Надо прежде оборвать связь между мной и Мукуро, чтобы этого ананаса с нами не затянуло на тот свет. И надо предупредить Занзаса о том, что он теперь цель «карты».
— Я займусь этим, но с тебя – должок, — сказал Мамон, исчезая.
— Как же… Верну в следующей жизни, — буркнул Савада и уставился на Аллауди. Тот, правильно растолковав взгляд, молча покинул подсознание парня.
Тсуна облокотился о решётку и прикрыл рукой глаза. Почему даже интуиция говорит, что этот выход – единственный?
Мамон появился в кабинете Занзаса, когда тот пытался вырваться из иллюзорных стеблей лотоса, созданных избитым Мукуро, а Скаулло обильно «поливал» босса Пламенем Дожда.
Иллюзия бывшего Аркобалено села на крышку стола. Теперь Мамон понимал, почему так часто смеётся его ученик. И он понимал, почему тот решился на такой шаг. Мамон прокашлялся в кулак, привлекая к себе внимание.
— Теперь я понимаю, почему мой ученик решил смотаться пораньше на тот свет – подальше от вас, идиотов.
— «А что? Теперь мне не платят зарплату, я мертвее мёртвых, так что можно высказать всё по поводу этого дурдома. Не хватает только этого противного смеха Беля – и можно заказывать поминки.»
— Мамон?! Ты же мёртв! – Скуалло подошёл к мужчине и провёл рукой сквозь его тело.
— Иллюзоры будут жить вечно, — пародируя какой-то старый фильм ужасов, пошутил Мамон.
— Мусор, что ты сказал..?
— Что слышал, Занзас. Мой глупый ученик сделал то, что никому не удавалось до этого – стал заложником в собственном теле. И если ситуация не изменится в течение трёх месяцев после недоразумения – пиши – пропал.
— А с нашей встречи прошёл месяц, — неверяще пробормотал Мукуро.
Мамон решил не говорить пока о желании Тсуны по – геройски спасти мир, пожертвовав собой… Пусть сначала разберутся с его раздвоением.
… — Двадцать шестой, твоя цель – Варисса Томаско.
Шатен подходит к столу Мэтта, берёт папку и выходит из комнаты.
— Двадцать седьмой, твоя – Джеффри Стоун.
Парень берёт со стола папку, выходит из кабинета и читает досье. 22 года… Не женат… Брат – глава семьи Бер… Продюсер… Роль «карты»:…
— Как?! Я что, должен петь?!
Шёпот собственника
Двадцать седьмой не мог привыкнуть к этому чувству. Сердце странно сжалось, когда парень впервые услышал имя босса Варии. Впервые ли? Почему – то, разум едва ли не кричал «МОЁ!», когда парень впервые услышал его. Занзас. И теперь этот человек – цель шестнадцатого, которого парень ненавидел всю жизнь как «карта». Именно поэтому двадцать седьмой – нет, с сегодняшнего дня и до окончания миссии его зовут Хикару – направился в комнату шестнадцатого. Вообще-то, ему тоже дали имя на время миссии – Аллауди, но парень решил ненадолго забыть об этом. Ведь у «карт» нет имён, нет личности, нет души...
— «Да, так и есть,» — думал Хикару, идя по коридору к комнате блондина, сжимая в руке пистолет. Парень не боялся открыто идти – полчаса назад наступил отбой, и все уже спали в своих кроватях. Ну, или почти все…
— Что забыл у меня, двадцать седьмой? – презрительно бросил блондин, приподнимаясь над кроватью и накрывая низ торса покрывалом. На губах Хикару появилась хитрая усмешка. Кажется, можно выполнить желаемое и без лишней крови, которую он так не любил…
— Да вот, поговорить пришёл.
— О чём же?
Двадцать седьмой рассмеялся.
— О чём можно поговорить в канун миссий?
Аллауди облегчённо вдохнул, но воздух лишь застрял в горле, когда Хикару в мгновение ока оказался рядом с кроватью блондина, навис над ним и направил в его лоб дуло пистолета. Послышался щелчок снимаемого предохранителя.
— Действительно, о чём можно поговорить? Только напоминаю – ты и пальцем не коснёшься своей цели. Понял?
Шестнадцатый сглотнул. Он понимал, чем закончится его отказ, но гордость, как и прежде, взяла верх.
— А если я не хочу?
Усмешка Хикару стала шире.
— Может, тогда спросишь, чего я хочу? – парень наклонился и прошептал в самое ухо, обдавая его горячим дыханием. – Я хочу, чтобы такие подонки, как ты, никогда не появлялись на свет. А если уж появились… — дуло пистолета недвусмысленно уткнулось между глазами блондина. – Намёк понят?
Шестнадцатый только и смог кивнуть, провожая взглядом уходящего Хикару. Его руки сжались в кулаки, и он с силой ударил ими по кровати.
— Будь ты проклят, двадцать седьмой!
И недосказанные слова повисли в тишине.
— «Значит, ты так сказал…»
— Хи – ка – ру~ пропел мужчина, буквально вешаясь на шею двадцать седьмого.
Знакомьтесь: Джеффри Стоун, 22 года. Блондинка по цвету волос и состоянию души. Один из самых популярных продюсеров в США. Фетишист. Помешан на Японии и всем, что с ней связано. Двадцать седьмой привязал его к себе за неделю, не пользуясь специально выданным для каждой «карты» набором инъекций, подавляющих волю цели.
— Привет, — улыбнулся парень, хлопнув Хикару по плечу.
Тоник Браун, 22 года. Сценический псевдоним – Тонио. Очередная яркая звёздочка на сцене. С этого дня – партнёр двадцать седьмого, наставник по работе на сцене, и так далее…
— Добрый, добрый… — немного натянуто произнёс парень, провожая взглядом отошедшего переодеваться и гримироватися Тоника.
— Волнуешься?
— Немного…
— Не боись! Я разогрею зал перед твоим выступлением, и всё пройдёт, как по маслу!
— Верю – верю, сам – болтун… — проворчал под нос Хикару, выворачиваясь из рук обступивших его мэйк – апщиц. – Я похож на девчонку? – девушки отрицательно мотнули головами. – Тогда зачем мне всё это? – кивок в сторону косметики в руках работниц. Хитрые улыбки… — Всё с вами ясно…
И парень героически выбежал из гримёрки.
Едва Тоник закончил петь свою последнюю песнь, свет на сцене погас, отовсюду повалил искусственный туман, заиграла тихая мелодия.
На сцену выходит парень. Он неловко поправляет слишком большие наушники и неуверенно выходит вперёд. Нога зацепляется за скрытый туманом провод, микрофон обесточен – и зал тонет в смехе, который тут же прекращается, едва Хикару начинает петь. Тихий, шепчущий, взывающий к затаённым в глубине чувствам голос тонкой пеленой ложится на сцену и плавными волнами спускается в зал. Дыхание зрителей замирает, и не единого смешка или обрывка фразы не доносится, пока свою партию не начал Тонио. Привычный, немного грубоватый голос дал людям мгновения, чтобы выдохнуть и вновь набрать в грудь воздуха.
Тонио, напевая строки, словно для себя, подходит к Хикару, протягивает лежащему парню руку и помогает ему встать.
Спина к спине, взгляд ярких глаз устремлён в зал, пальцы переплетены, а губы одновременно шепчут на весь мир слова любви…
Зал аплодировал новому дуэту стоя.
Возвращение Савады
Расчёт Джеффри удался – Америка, видимо, слишком соскучилась по спокойным мелодиям, и всё новые и новые песни возглавляли хиты. Бюро переводов с японского получило много работы, ведь все песни двадцать седьмой исполнял на японском. Ни для кого не стал сюрпризом выход первого альбома, анонс которого показывали все музыкальные каналы не только США, но и Европы…
- Семпай, вы меня достали… Дайте отдохнуть!
- Молчать, жабёныш! Я только с «чистки», и мне надо тоже отдохнуть, так что выключай свою «В мире животных»! – заявил Бел, пытаясь выхватить пульт у своего немилого кохая. Тот, показывая язык, бегал от семпая по всей комнате.
- А вам следует осмотреть передачи о животных, семпай, раз не умеете отличить человека от земноводного, - протянул Фран, оскорблённый переиначиванием его прозвища. К «лягушонку» - то он уже привык.
- «Такими темпами меня скоро начнут называть саламандрой,» - думал парень, занося руку за спину для большего ускорения броска. Замах – и пульт от телевизора отправился в полёт прямо в «любимого» семпая. От удара о голову Принца нажалась кнопка, и перевернулся канал. На большом плазменном телевизоре в полстены появилась счастливая моська двадцать седьмого. Он прижимал к себе Тонио.
- Скажите, а какие отношения…
Бел, потерев шишку, набросился на иллюзиониста.
- Связывают Вас и Тонио??
Хикару рассмеялся – открыто, заливисто. Этот смех заражал, и многие журналисты не смогли сдержать улыбок. Из дерущегося клубка появилась макушка Принца. Он, придерживая челюсть, смотрел на певца.
- Да какие отношения? Тоник – чудо, которого надо холить и лелеять, а не устраивать отношения.
- Хикару, - другой журналист, - Ваше имя – настоящее, или псевдоним, придуманный продюсером для сохранения имиджа?
Парень провёл ладонью по волосам.
- А чёрт его знает. Сколько себя помню – отзывался на другое…
Принц встал, схватил иллюзиониста за воротник и поднял над полом.
- Это точно Тсуна! Я знаю!
- И что будете делать, се~мпай?
- Как что? Вытаскивать его. Только… - Бел опустил Франа на пол и закусил губу. – Если то, что говорил Мамон – правда, то без помощи Господина Ананаса не обойдёмся… Тем более, его надо будет как-то успокоить, а Скуалло уже неделю устраивает «полив» боссу.
- А вам не страшно оставлять босса? У него уже крыша едет из-за этого блондина… - Фран поправил съехавшую на бок шапку.
- Оставим их на Леви и Лусса. А чем быстрее разберёмся с Тсуной, тем меньше проблем будет.
Бел побежал к себе в комнату, попутно набирая на телефоне номер Мукуро. Фран же, сделав пару скринов с экрана, пошёл к Леви – тот за мгновения может найти информацию о ком угодно. Особенно, о неком «Хикару», которого его ненормальный семпай опознал как их Облако. Между пальцев он крутил особую пулю, которую использовала Вонгола для пробуждения Пламени. Не так давно он узнал, что нет ни одного человека, который стрелял в Тсуну и после этого выживал. Ну, кроме Занзаса, который, по слухам, позволяет действовать на себя силе притяжения Земли лишь со скуки…
- «Ну что же, всегда можно попробовать,» - усмехнулся Фран, стучась в комнату главного блогера Варии.
Концерт Хикару был в самом разгаре, когда из толпы фанатов вышел подросток лет тринадцати в берете, прикрывающем короткие зелёные волосы. Он достал из внутреннего кармана револьвер и направил его в певца. Последовал выстрел, и безвольное тело двадцать седьмого упало на сцену. Зрители, увидев произошедшее, подняли вой. Стоявший в дальнем углу блондин в диадеме присвистнул и открыл дверь побежавшему к выходу иллюзору.
- «Интересно, сколько проживёт Фран после этого?» - промелькнуло в голове у Принца, когда он увидел поднимающегося на сцене в одних трусах Хикару. Дождавшись крика «Reborn!», Варийцы выбежали из зала, а затем – из здания. Певец преследовал их по пятам, а Тсуна в его подсознании молился всем известным богам, чтобы действие пули закончилось к моменту прибытия его тела на место. Ведь не просто так Франу захотелось пострелять особыми пулями, которыми в своё время нашпиговывал его Реборн?
- «Хотя – кто его знает?» - промелькнула у него мысль, когда они оказались на крыше небоскрёба, а действие пули уже прошло.
Крыша небоскрёба площадью в добрые двести квадратов, серое небо – и ни души, не считая падающего с ног от усталости Франа, отдувающегося Бела и непонимающе оглядывающегося двадцать седьмого. Неожиданно его ноги подкосились, и Хикару упал на колени. Картина мира поплыла перед глазами, и певец увидел ещё двоих – синеволосого, идущего к нему, парня, и мечника. От сияющего лезвия катаны исходило голубое сияние, которое обволакивало певца. Глаза закрывались сами собой...
Мукуро опустился на колени перед двадцать седьмым и, закрыв глаза, опустил ладонь на его голову. Минута, вторая…
- Это действительно Тсунаёши – кун, но я не могу до него «достучаться» - кольцо Ада мешает, а снять не получиться – пока…
Иллюзору не дал договорить Бел. Он в мгновение ока достал стилет и бросил его. Острое лезвие отделило правый указательный палец певца от кисти, а вместе с ним – и вросший небольшими рожками в плоть кольцо Ада. Иллюзия, державшаяся много недель, развеялась – и перед наёмниками стоит Тсуна.
- А так – получится? – с издёвкой спросил Бельфегор. Мукуро лишь кивнул и закрыл глаза, погружаясь в единое подсознание…
Мукуро чувствовал себя лишним. Определённо лишним.
В полумраке подсознания иллюзор увидел два контура – Тсуны и Хикару. Двадцать седьмой сидел на полу, уткнувшись лицом в ладони хозяина тела, и плакал.
- Уничтожь меня! – всхлипнул он. Савада лишь печально улыбнулся. Он понимал, каково это – осознавать, что ты лишь – игрушка, искусственно созданная личность, за которой нет ни своего тела, ни души…
- Нет. Я не могу по двум причинам, - Хикару поднял голову, и синие глаза встретились с янтарными. – Первая – это второй запрет иллюзора. Туман – элемент созидания, он не имеет права ничего разрушать.
- А второе?
- Второе? Ты – это часть меня, а я не могу уничтожить кусочек себя… Но я могу…
Тсуна наклонил голову и коснулся губами лба двадцать седьмого. Тот вздохнул и закрыл глаза, чувствуя, что начинает растворяться. Контуры тела размывались, пока не превратились в бесцветное облако, со вдохом слившееся с Савадой…
- Клянусь – я ничего не видел! – первое, что услышал Тсуна, был крик Мукуро. Наёмник, не желая попасть под руку своего Неба, смылся на дальний угол крыши.
Савада открыл глаза и улыбнулся.
- Всем привет. Ямамото, можешь меня отпустить.
Такеши облегчённо вздохнул и опустил меч. Пламя на лезвии катаны погасло.
Послышался смех Бельфегора.
- Эй, шут, ты как?
- Ши – ши – шикарно, Принц – недорезок, - ответил Тсуна в том же стиле. – Не подскажешь, что это у меня с рукой?
- Так спасать тебя надо было!
- Верю – верю…
Тсуна наложил лёгкую иллюзию на свою кисть, заставляя кровь остановиться.
- А теперь – что за спешка? – всё так же улыбаясь, спросил Крылатый.
- Эм… Как – бы тебе сказать… - замялся Такеши.
- Твоё место заняла одна блондинистая сволочь по имени Аллауди, и именно в тот момент, когда мы уезжали, он пытался совратить нашего любимого босса, - выдал Фран, на которого тут же все зашикали.
Тсуна сжал кулаки, а улыбка застыла маской на лице.
- Шестнадцатый…
Пора выбросить мусор
Тсуна, наложив на себя иллюзию – сейчас он выглядел, как Хикару – шёл за Джеффри. Парню ничего не стоило уговорить продюсера познакомить его с братом – главой семьи Бер, Алексом. Проходя по зеркальному коридору, Тсуна ускорил шаг – в зеркале отображалась не иллюзия, а он сам. Сейчас, когда кольцо Ада надёжно спрятано в банковской ячейке, он чувствовал себя очень слабым иллюзором. Все эти годы он использовал кольцо Ада для направления и регулирования силы и плотности Пламени.
- Без него я – ничто, - думал парень, наблюдая за своим отражением.
- Мы пришли, - сказал Джеффри и ободряюще улыбнулся. Мужчина заметил сильные перемены, произошедшие в его подопечном после покушения. Он, как мог, пытался приободрить парня, но тот закрылся в себе.
- Можно, я зайду один? – умоляющий взгляд. Стоун не мог отказать этим печальным глазам, и поэтому, открыв дверь, пропустил Тсуну вперёд.
Едва дверь закрылась за спиной, Савада щёлкнул пальцами, снимая иллюзию.
- Вы кто? – вскочил на месте Алекс. Мужчине потребовалось несколько секунд, чтобы соотнести образ стоящего перед ним человека, с образом Облака Варии. Глава семьи Бер коротко поклонился. - Что-то случилось, что ко мне в гости пожаловал сам Савада Тсунаёши, представитель Варии, человек, взявший на себя ответственность за хранение пустышек Аркобалено? – спросил он с иронией. Алекс не верил, что ради одной встречи кто-то может вытерпеть два месяца общения с его братом.
- Алекс Бер, я к вам по делу. Вас заказали.
Тсуна не врал, пытаясь привлечь внимание главы семьи. Два часа назад на его номер поступил приказ – уничтожить брата цели. Если бы к этому моменту он не взял под контроль своё тело, то двадцать седьмой успел бы выполнить свою маленькую миссию.
Парень опустил на стол список имён. Большую часть из них занимали имена известных деятелей, а так же людей, связанных с «теневым» миром.
- Не так давно около каждого из них появился человек, пытающийся подобраться как можно ближе. Этот человек – «карта» с промытыми мозгами. Цель – подорвать устои мира.
- «Карта»? Но как вы…
- А я наблюдал за этой «Колодой» на протяжении месяца изнутри… - Тсуна сел в кресло напротив шокированного Алекса. – Нам повезло, если я получил приказ об устранении первым. Если нет – мир станет чуть более одиноким…
- Что будет с этими людьми?
- У меня просьба – вы должны защитить цели, все «карты» должны быть уничтожены.
Савада наклонился и прошептал что-то на ухо главы Бер. Тот кивнул.
- Мы сделаем всё возможное.
- Благодарю, - Тсуна встал и коротко поклонился. Он собирался выйти, когда его взгляд пал на чучело коршуна, чьи перья были заляпаны каплями краски под цвет стен.
- Можно…?
Получив согласие, парень вырвал у чучела одно маховое перо и небрежным движением поправил остальные так, что потеря не была заметна. Усмехнувшись, он вышел из кабинета, не накладывая на себя иллюзию. Джеффри ещё долго смотрел вслед выходящего из здания шатена, и никак не мог понять, куда делся Хикару…
- Почему мы первым делом отправляемся спасать Вонголу? – возмущался Бел, когда все собрались на главном мостике частного самолёта.
- Потому что я – эгоистичная сволочь, - буркнул Тсуна, недовольно осматривая свою правую кисть. – Если Катарина отбросит коньки раньше, чем наплодит отпрысков и они достигнут совершеннолетия, мне придётся возглавить Вонголу.
- А тебе…?
- А мне – влом.
Наёмники переглянулись. Они все заметили изменения, произошедшие с Крылатым за эти месяцы. Он стал раздражительнее, нервознее, а Пламя заставляло подчиняться даже против желания. Единственное, что давало надежду – то, что Тсуна, отпинав Аллауди, успокоится, и станет прежним…
Катарина и Клаудия шли по торговому центру, обсуждая новинки моды и смеясь, когда позади них появился брюнет. Напряжённый взгляд синих глаз заставил девушек обернуться, и Клаудия узнала в нём двадцать седьмого.
- Тридцать первая. Приказ Господина Демона – самоуничтожение.
Девушка кивнула, поднесла руку к шее и одним движением сломала себе позвонок. Бездыханное тело упало на пол.
- Ты… Что ты сделал?!! – на глазах Катарины выступили слёзы, и она опустилась на колени около тела подруги. Брюнет щёлкнул пальцами, и иллюзия развеялась. Чёрные глаза в ужасе расширились, когда она узнала Тсуну.
- Савада..? Я.. Я.. Я ненавижу тебя! Как ты…
Заметив у Катарины признаки истерики, парень лишь усмехнулся и пошёл к выходу.
- В следующий раз выбирай себе подружек лучше, Вонгола, - бросил он через плечо, вычёркивая из списка «карту».
Тсуна стоял у дверей в комнату Занзаса. За ними слышались частые громкие вздохи и звуки рвущейся ткани…
Савада облокотился о стену. Он чувствовал, как кулаки с силой сжимаются, слышал скрежет своих зубов, чувствовал, как кровь с каждым ударом сердца всё сильнее и большее бьёт в голову.
- «Спокойствие, только спокойствие,» - как мантру повторял парень, пытаясь успокоиться. Он знал, что Занзаса не возьмёт одна инъекция, а против двух не выстоит даже слон. Эти инъекции – смесь Пламени Неба, Дождя и Тумана, были созданы для подавления воли. Они заставляли цель желать добиться расположения введшего эту безумную смесь.
Почему сейчас Савада стоял под дверями, а не заходил внутрь? Парень бы сам себе никогда не признался, но он боялся. Боялся, что то, что он увидит, разрушит его мир. Поэтому он просто стоял, и ждал… чуда?
Вдох, выдох, вдох, выдох… Главное, не забывать дышать. Опущенные руки безвольно свисают вдоль тела. Может, просто…
- «Набить им обоим морды, и смотаться на Таити?» - дьявольски усмехается Тсуна. В его глазах чёртики танцуют румбу, а солнечное сплетение словно переплетается в узел – ощущение, которое обычно ничего хорошего не предвещает… для тех, кто бросил вызов Крылатому.
В следующий момент происходят два события. Первое – Тсуна, набросив на себя иллюзию, пинком открывает дверь и вламывается в спальню. Второе – произошло чудо, от котором недавно ненавязчиво предупреждал Мамон – между полураздетым Занзасом и хотевшим его поцеловать Аллауди появился сгусток Пламени. Он, сияя тремя цветами, отбросил блондина к стене и окутал босса Варии, который начал приходить в себя.
Аллауди приподнял голову, и увидел зашедшего в комнату Тсуну.
- Двадцать седьмой? – со страхом прошептал он.
Савада медленно подошёл к «карте».
- Неужели ты думал, что я, - щелчок пальцев – иллюзия снята, - позволю тебе прикоснуться к моему? – ядовитый шёпот на грани слышимости. Шестнадцатый вжимает голову в плечи и старается выглядеть как можно более незаметным. Он лишь сейчас понял, кому перешёл дорожку.
Тсуна вцепился пальцами в светлые волосы «карты» и что есть силы ударил его лицом о стену.
- Может я, - замах, - никчёмное Небо, - удар, - может, - занесённая нога, - бесполезнейший Туман, - колено врезается в живот, - но я, - хук слева, - охуенное Облако!
Развернувшись, парень потащил «карту» за волосы из комнаты, не забыв чмокнуть перед уходом немного офигевшего Занзаса.
- «Наверное, мне придётся вытирать пол,» - отстранённо думал Савада, волоча шестнадцатого через весь особняк, оставляя за собой кровавый след…
Занзас сидел на краю кровати, закрыв лицо ладонями. Лишь сейчас, когда воздействие Пламени прошло, он понял, каким же был идиотом. За пару месяцев подпустил «левого» человека к себе почти так же близко, как Тсуну…
- «А вот и он,» - подумал мужчина, услышав тихие шаги за дверью. Савада заходит в комнату, оглядываясь по сторонам и вытирая ладони об брюки.
- Мусор выброшен. Может, тебе ещё пропылесосить в комнате? – с сарказмом спрашивает парень. В его голосе чувствуется обида. Тсуна подошёл к Занзасу, склонил голову и приподнял его лицо за подбородок.
- Я по тебе соскучился, - шёпот в самые губы, и парень целует своё Небо. Неожиданно нежно, медленно, вкладывая в поцелуй чувства. Правая рука парня зарывается в волосы мужчины, подушечки пальцев массируют кожу. Занзас пытается обнять Тсуну, но ладонь в его волосах сжимается в кулак и оттягивает его голову назад, разрывая поцелуй. Глаза в глаза, тихий шёпот.
- Я всё ещё обижен на тебя, знаешь ли…
Парень опускает руки на грудь мужчины и неожиданно резко толкает его на кровать. Щелчок – и Занзас распластан на ней в виде звезды. Запястья и лодыжки связаны иллюзорными верёвками, привязанными к столбикам кровати. Тсуна усмехнулся, обошёл кровать, опустился на её край коленом, и легонько укусил за губу мужчину. Правая рука скользит по груди – о том, чтобы рубашку не надо было расстегивать, позаботился ещё шестнадцатый…
Утро добрым..бывает?
Пробуждение было резким – глаза распахнулись, и мужчина резко сел, чтобы в следующую секунду вновь упасть на кровать. События последних месяцев пронеслись перед глазами – неожиданно чётко и ярко, словно до этого их кто-то скрывал пеленой, и неожиданно сорвал её. Словно раньше эти воспоминания казались лишь сном, а одна наглая морда одним своим появлением доказала их реальность. И одно из этих доказательств сейчас не позволяло Небу Варии нормально сесть на кровати…
Занзас неожиданно для себя открыл довольно большой словарный запас, которым хотел бы наградить своё независимое Облако. И почему-то все эпитеты были матерными. Конечно, он понимал, что его присутствие сняло все последствия коктейля из разных типов Пламени, которым его травили два месяца. Занзас осознавал, что именно Тсуна прервал его затянувшееся на долгие недели маниакально – депрессивное состояние. Где-то на периферии сознания мелькнула мысль, что мужчине понравилась прошлая ночь и, возможно, он не против повторить… Где-то через несколько лет.
Но все мысли были перебиты желанием…поцеловать его? Избить? Высказать всё, что мужчина думает об этом самонадеянном ребёнке – а именно так его и воспринимал Занзас в моменты его безрассудств?
Так и не выбрав, какое же желание преобладает, Занзас решил заняться более насущными делами и пошёл в душ. Мелькнувшее отражение в зеркале навело на мысли о водолазке с высоким воротником и обещание сотворить не меньшее с одним наглецом.
Часы в холле пробили десять раз.
- … Вот, примерно так и было, - с улыбкой закончил свой рассказ Тсуна.
Вария – не считая отсутствующего Босса, Мукуро и Такеши едва не с отрытыми ртами слушали Саваду. Душа, живущая уже десять поколений, система «карт», безумные коктейли из разных типов Пламени… В это сложно было поверить даже им.
Савада, видя выражения лиц, решил перевести тему. Он старательно накрутил на вилку остывшее спагетти и повернулся к Мукуро:
- А что у тебя новенького?
Туман, сумев совладать с собой, кивнул своему Небу.
- Ну, если не считать того, что моё сознание один раз нечаянно оказалось в существе из коробочки – ничего особенного.
Вилка замерла на полпути.
- Как ты сказал? – ошарашено – а по-другому и не скажешь – выдохнул Тсуна. Второй человек, который понял смысл сказанного, подавился воздухом. Помощь пришла от Бела, который, не жалея сил, постучал по спине своего кохая. Остальные недоумённо переглянулись, пытаясь понять, что так удивило иллюзоров. Эту сцену и застал спустившийся в столовую Занзас.
- Доброе утро! Как спалось? – дежурный вопрос Леви лишь подлил масла в огонь. Занзас сжал кулаки и хотел было высказать всё, что думает об этом сборище, как неожиданно Тсуна вскочил со своего места. Парень подошёл к мужчине и с мастерством уличного волшебника вытащил из ниоткуда перо – то самое, которое он позаимствовал у главы Бэр. Тонкая проволока, немного неловкие движения – и в пучке перьев, спускающихся за левым ухом Занзаса, появилось пополнение.
Воспользовавшись заминкой Босса – тот замер на месте от наглости своего Облака – Тсуна чмокнул его в щёку, схватил за руки Скуалло и Мукуро, и выбежал из столовой в сторону подвала.
- Ну я его… - пришёл в себя Занзас, - Что замерли? Жрём и расходимся!
Мужчина покинул столовую.
Повисшая на мгновение тишина прервалась смехом Бельфегора. Он вспомнил – однажды, во время одного из срывов, его друг спалил соболиный хвост – любимую «побрякушку» Босса. С тех пор он «возмещает» его потерю, привозя с каждого задания новое перо в коллекцию. Последнее перо появилось ещё до памятной битвы с Бьякураном, и Бел надеялся, что теперь всё вновь станет, как прежде.
Тсуна едва не прыгал от счастья – Скуалло передал ему коробочку, рассчитанную лишь на его тип Пламени. Судя по рассказам Мамона, он первый, кто может использовать Небо, Облако и Туман. Настроенная на определённую пропорциональность, коробочка врятли откроется кому-либо в ближайшие пару тысячелетий.
По трезубцу, сжатому в руках хозяина, пробежал солнечный зайчик.
Плотоядно облизнувшись, Савада понял, как можно справится с Деймоном…
Заказ выполнен, или последняя (?) битва
- Чего тебе от меня надо, надоедливый ребёнок? – возмущённо буркнул Аллауди, вновь находясь в подсознании Савады. Тот щелчком пальцев создал два раскладных стула и вольготно устроился в одном из них, закинув одну ногу на другую.
Кивнув на стул напротив, Тсуна дождался, пока первый хранитель Облака сядет в кресло.
- Мне нужна информация: привычки, стиль боя, слепые места, скорость реагирования – всё, что можно использовать против Спейда в битве.
Аллауди усмехнулся.
- Ты так наивен? Неужели ты думаешь, что за 400 лет он ничему новому не научился? Сейчас ты без этого шипастого кольца ничего не сможешь против него сделать.
- Думаешь? – улыбку Тсуны никак, кроме игривой, назвать было нельзя. – Это звучит как вызов. Но, - парень встал со стула, - если ты ничего мне не можешь сказать – это только лишняя трата времени…
Он отвернулся и сделал несколько шагов, прежде чем его окликнул Аллауди.
- Джотто меня заест, если из-за недостатка информации погибнет его любимый пра- правнук.
- Вот как? – Тсуна обернулся. – Я и не знал, что у меня есть такие любящие предки, - парень склонил голову. – Спасибо.
Пропустив благодарность мимо ушей, Аллади удобнее устроился на стуле.
- В качестве оружия он обычно использует трансформирующуюся в косу трость…
- Проснулся? – с какой-то затаённой горечью, не теряя своей дежурной улыбки, спросил Бельфегор.
- Вроде того, - Тсуна прищурил глаза от яркого освещения в салоне самолёта, попробовал приподнять голову, но та тут же рухнула обратно на колени Бела.
- Осторожно, Тсунаёши – кун, - оторвавшись от чтения какой-то статьи, произнёс Мукуро. – До прилёта ещё три часа.
- Ши – ши, - рассмеялся Бельфегор, - вижу, даже твой Туман благоразумнее тебя. Выглядишь, как тухлый помидор. Надеюсь, этот разговор тебе помог…
- Немного, - Савада перевернулся на спину и прикрыл глаза рукой. – Теперь я почти уверен в своём плане. Всё, что осталось – это лишь точно всё исполнить, и…
- Я всё помню, не надо повторять дважды, - кивнул Рокудо, не оборачиваясь, - *Босс*, - добавил он про себя.
- Спасибо, - улыбнулся он и закрыл глаза. – Не забудьте разбудить меня, когда прилетим…
- Да спи ты уже, - прошептал Бел, потрепав «свою любимую рыбку» по голове.
Страха не было. Волнения не было. Саваде казалось, что за эти несколько часов сна кто-то просто стёр все его чувства. Разум был кристально чист. На душе – удивительно спокойно. Сжимая в руке трезубец своего хранителя, чувствуя тяжесть новой оружейной коробочки в кармане, ощущая покалывание иллюзии на коже, видя краем глаза контур следовавшего за ним Мукуро... Казалось, что он выходит на прогулку, а не на битву с одним из бывших хранителей его далёкого предка.
Всё тот же бар, подземный переход, охрана у входа…
- Это – двадцать седьмой, пропустить!
Усмешка касается губ Тсуны. Осталось пройти буквально тридцать метров по коридору…
- Двадцать седьмой! Что ты здесь делаешь?
Деймон даже не поднял взгляд от документов.
- Почему твоя цель ещё жива? Почему ты ослушался моего прямого приказа?
Хранитель первого поколения сжал кулаки.
- И как ты посмел явиться сюда?!
Мужчина вскочил на ноги. Его лицо было искажено гневом.
- Ну, наверное, всё дело в том, что больше нет двадцать седьмого номера…
Привычный щелчок пальцев – и иллюзия снята.
- *Небо, Облако, Туман… Мгновенное вхождение в режим Посмертной Воли… Перчатки, форма и кольцо Варии…*
- Савада?
Парень впервые так остро чувствовал эмоции врага с тех пор, как оставил пост рядового чистильщика. Удивление, шок и.. страх.
- Приятно познакомиться, Деймон Спейд.
Страх отступил, его место заняла холодная решимость.
- И мне, Савада Тсунаёши, истинный наследник Вонголы.
- Старая песня, - Тсуна прикрыл лицо рукой. – Что же все не хотят от меня отстать?
- *Слева, Тсунаёши – кун!* - услышал парень голос своего Тумана и отскочил в сторону. Вовремя. Змея, объятая тёмно – синим Пламенем, вонзила зубы в пол, где ещё мгновение назад стоял Савада.
- Достаточно болтовни! – Тсуна достал из кармана новую коробочку и раскрыл её. На протянутую руку сел разноцветный мангуст, который тут же бросился на своего биологического врага.
Мелькнула сталь – трезубец скрестился с косой. Бросок, блок, выпад, уклон… Казалось, воздух в комнате стал плотнее. Звон стали эхом отражался от стен, создавая мелодию жизни и смерти.
- *Чего он ждёт?* - не понимал Мукуро. Он остался стоять у самой двери, чтобы не «попасть под раздачу», и не видел лица упивающегося битвой Тсуны.
- *Разворот, ударить вверх, зажать лезвие, прокрутить его и…*
Оба оружия оказались выбиты из рук противников и разлетелись по разным углам.
Маленькие клычки вцепились в горло змеи, и резким рывком мангуст оторвал голову рептилии.
Именно этот момент выбрал Мукуро для того, чтобы набросить сеть иллюзии на всё помещение, блокируя возможности Деймона использовать Пламя Тумана в битве.
- Неплохо… Впрочем, я ожидал не меньшего от потомка Примо Вонголы. Разве только…
Спейд взял со стола колоду карт, и одна из них полетела в варийца. Тсуна отскочил в сторону и поднял с пола косу Деймона.
- Отлично, - Тсуна увернулся ещё от нескольких атак. Карты, врезаясь в стену позади него, образовывали странный узор.
Деймону казалось, что с ним играют. Попытка захватить разум Тсуны иллюзией провалилась – казалось, что его кто-то блокирует его Пламя. Мужчина осознавал, что единственный шанс его победить – используя карты – последний подарок Джотто, ещё тогда, до предательства… Но одной карты было явно недостаточно, чтобы подавить силу Облака Варии. Поэтому вновь и вновь Спейд замахивался, и вновь карты входили в стену позади Савады, как нож в масло, образуя ритуальный рисунок.
- *Он что, не видит, что цель этих атак – заманить его в ловушку??* - не понимал Мукуро. Казалось, что Савада специально позволяет загнать себя в угол.
Когда до завершения рисунка остались несколько карт, Тсуне надоел этот фарс. Вспыхивающее в ритме сердцебиения Пламя – и заготовленная ловушка покрыта толстым слоем льда.
- Подними оружие и сражайся, как хранитель! – прогремел голос бывшего чистильщика Варии. Сейчас в нём никто не смог бы увидеть того неудачника, которого знали жители Намимори. Пылающая в глазах решимость могла напугать любого соперника, и рука Спейда невольно потянулась к отброшенному трезубцу. Блики блеснули по готовым вновь схлестнуться в безумной пляске полосам стали. Взгляды противников встретились, ведя дуэль на грани сознаний. Тсуна не отступал, но и не пытался перехватить инициативу, и это выводило из себя Деймона. Резкий выпад трезубцем, взмах рукой – и движение оружие прервано мангустом, прыгнувшим на лезвия. На коже животного появилась царапина, чем в ту же секунду воспользовался Мукуро. В мгновение он оказался позади своего предшественника и приставил револьвер к его виску. Выстрел – и сознание Спейда оказалось в только что раненом зверьке. Короткий приказ – и почти безвольное существо вернулось в родную оружейную коробочку. Ещё мгновение – и в руках Савады она покрылась толстым слоем Пламенного льда.
Мукуро опустил револьвер, принадлежащий когда-то клану Эстранео, и снял иллюзию.
- Готово, Тсунаёши – кун.
Рокудо подошёл к телу и поднял лежащий около него трезубец.
- Спасибо, Мукуро, - склонил голову Тсуна и устало прислонился спиной к стене, отбросив от себя косу и замороженную коробочку, которую тут же поднял его хранитель.
- Поблагодаришь лишь после того, как это, - кивок на глыбу льда, - навечно упокоится на дне океана.
- Тогда даю тебе полную свободу действий в этом деле, - слабо усмехнулся Савада и начал набирать сообщение Мэтту.
«Заказ выполнен».
За это и люблю
С исчезновением Спейда все «карты» почувствовали свободу и хотели бежать, но с большей частью справились люди семьи Бер. За остальными началась охота. Поймав новую «карту», человека отправляли к приехавшим в Америку членам младшего офицерского состава Варии, где им стирали вспоминания за последние полгода и отправляли в местные психиатрические клиники.
По – слухам, в клане Стар всё вернулось «на круги своя». С главы семьи сошло наваждение, и он начал восполнять потери, полученные на всех фронтах.
«Аллауди» перевезли под присмотром бывших членов Дисциплинарного Комитета в Японию, где его под крыло взял Хибари. Сыграла ли свою роль их схожесть, или бывшему главе комитета было интересно пообщаться с тем, кто извёл Варию за пару месяцев – кто знает?
Тренировочный зал был разрушен. Стены, укреплённые для защиты от Пламени, были похожи на обугленные деревяшки. Бетонный пол искрошен в пыль на полметра. С потолка осыпалось всё, что только могло осыпаться.
Посередине этого хаоса на коленях стоял Занзас, прижимая ногой к полу Тсуну. Руки парня были заведены за голову, запястья сжаты рукой мужчины, на губах – хитрая улыбка.
- Если ещё раз… Ещё один раз посмеешь ослушаться моего приказа, то я…
- Что – ты? Что ты сделаешь? – Тсуна приподнялся, на сколько мог, и заглянул ему в глаза. – Даже я ничего не могу с собой ничего сделать, а ты…
- Раз ты не можешь, то тогда смогу я. Как ты относишься к Третьей Мировой? – глядя в испуганные глаза своего подчинённого, он продолжил. – Снова в жопе взыграет адреналин – я развяжу войну.
- Это – шантаж?!
- Это – клятва.
Тсуна откинулся назад. Не смотря на слова, он почувствовал, что именно ему хотел сказать Занзас, и в груди болезненно ёкнуло, с губ сорвался смех.
- Тогда в следующий раз я приглашу тебя на концерт – раз ты готов ради меня войну начать, то и от папарацци спасёшь.
Они обменялись понимающими взглядами, и Занзас наклонился, касаясь его губ своими в невесомом, почти целомудренном поцелуе.
- Обязательно. Я никому не позволю даже коснуться тебя.
- Эгоист… За это и люблю.
@темы: Графоманство, Реборн