Его странное Пламя

[Hevgen]

Персонажи: Х27, S80, 10027, 5495, 5986
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш (яой), Ангст, Экшн (action), Философия, Повседневность, AU, Эксперимент, ER (Established Relationship)
Предупреждения: OOC, ОЖП
Размер: Макси, 52 страницы
Кол-во частей: 22
Статус: закончен
Описание:
Он уже четыре месяца сводит с ума своей тупостью и слабостью Солнечного Аркобалено. Но может это - лишь игра?
Он - не Небо, и уже десять лет водит за нос весь мафиозный мир. Он - убийца, прозванный Крылатым. И вот уже четыре месяца как у него отпуск.

Пролог.

Очередной заказ привёл киллера, известного как Вайпер, в Намимори, Япония. Мужчина, наложив на себя иллюзию, прогуливался по городу после удачного завершения миссии и ждал перевода средств на счёт.
Идя по дороге около детского сада, он почувствовал на себе пристальный взгляд. Он обернулся. За забором, на скамейке, среди играющих детей, сидел задумчивый ребёнок и своими шоколадными глазами следил за наёмником.
— «Невозможно! Как? Он видит сквозь иллюзии?»
Мужчина перепрыгнул через невысокий забор и подошёл к ребёнку. Мальчик следил за ним взглядом, не отводя глаз. Он уже понял, что никто не видит незнакомца.
— Вы кто? – спросил он мужчину, когда тот подошёл к скамейке. Сомнения киллера развеялись – мальчишка действительно видит его.
— Меня зовут Вайпер.
— А почему только я вас вижу, Вайпер?
— Мне и самому интересно. Но, знаешь, это невежливо – спрашивать что-либо у человека, не представившись самому.
Ребёнок опустил взгляд, его щёки пристыжено покраснели.
— Савада Тсунаёши.
Сердце Вайпера пропустило удар.
— «Один из кандидатов на место Десятого Вонголы? Но Небо не может видеть сквозь Туман!»
Осознание причины того, что ребёнок видит сквозь Туман, было невероятнее, чем то, что один из кандидатов растёт среди обычных детей.
— «Он – не Небо!»
Вайпер знал, что если ребёнка признают неспособным быть Главой клана по праву Пламени, он станет живой мишенью. Впервые мужчине стало кого-то жалко. Нет, не убитую на днях девочку он жалел. И не сгоревшего на работе – во всех смыслах – политика, чьи кремированные останки недавно развеяли над Фудзи. Ему стало жаль сидящего перед ним мальчика – того, кто ещё не подозревает о теневом мире, но вот-вот станет одной из его пешек. Он опустился на колени перед мальчиком и взял его за руку.
— Тсунаёши – кун, пожалуйста, поверь, всей душой, что твоё Пламя – оранжевое.
— Оранжевое? Как апельсин?
— Да, — улыбнулся Вайпер, — как апельсин.
Мальчик улыбнулся и закрыл глаза, опёршись второй рукой о спинку скамейки. Секунду спустя киллер почувствовал исходящее от Тсуны тепло. То тут, то там над ним появлялись всполохи Пламени.
Тсуна открыл глаза и кивнул мужчине.
— Я – верю.
По радужке глаз скользнул оранжевый блик. Вайпер облегчённо выдохнул.
— До тех пор, пока ты веришь в это, ты в безопасности.
— Правда? Но это нужно? – мальчик положил ладонь на грудь. – Это Пламя обжигает.
— К сожалению, да…
Мужчина выдохнул и посмотрел на часы. Он уже полчаса потратил на незнакомого ребёнка, и ни разу за это время не думал о деньгах, которые, кстати, так и не были перечислены на его счёт.
— «Что-то я забываюсь…»
Вайпер встал, отряхнул колени и направился к калитке.
— Вы придёте ко мне ещё? – догнал его вопрос Тсуны.
— Конечно, - прошептал мужчина.


Десять лет спустя.
— Мам, я пошёл, — крикнул подросток.
— Так рано, Тсу – кун? Обычно ты уходишь часов в десять. Или это из-за того письма, от Вероники?
— Мааам, ты опять в компьютер лазила?
— Да, искала в Сети рецепт пирога, и тут пришло извещение.
— Ну ладно, — махнул парень. – Не жди, я – поздно.
И вышел из дома, прикрыв тихо дверь.

— Долго идёшь, мелкий!
— И тебе привет, Скуалло. Как добрался?
— Отвратно, врай!
— Плохой сервис? – хитрая улыбка.
— Вроде того, — отмахнулся мечник. – Но я не за этим. К тебе хотят отправить Реборна в качестве реперитора.
— Ииии?
— Чёртов босс сказал тебе сидеть тише воды, ниже травы, и не рыпаться.
Тсуна приставил ладонь к виску.
— Будет исполнено!
За что и получил несильный подзатыльник.
— Не до игр сейчас! Врай! Поехал бы Мамон, вразумил бы тебя быстрее…
— Врят ли. Так что надо делать?
— Строй из себя пугливое, добропорядочное Небо, и жди нас.
— Долго?
— Да чёрт его знает. Если что – свяжемся через «мыло» Вероники.
— Хорошо.
Скуалло потрепал по голове нерадивого парня и пинком отправил на тренировку.
— Не скучай, — бросил он вслед.

@темы: Графоманство, Реборн

Comments

[Hevgen]

Моя личная плюшевая рыбка.
— ЧТО? Кольцо Грозы – у Ламбо?! Как это возможно?! Ему всего пять лет, плюс он тупой!!
— Для этого есть причина.
— Но Ламбо – часть семьи Бовино! Это нормально – отдавать ему кольцо Вонголы?
— Единственным, кто делал так, был Первый. Первый Вонгола принимал всех, кто ему нравился. В первом поколении семьи были все: короли, военные, мафиози – конкуренты и религиозные люди.
— И откуда я мог знать это? Кроме того, даже если мы согласны с этим, что скажет босс Ламбо?
— Он скажет, что с радостью примет эту честь.
Вот такой, со стороны бессмысленный разговор происходил между бегущими по улице Тсуной – кандидатом на место Десятого Вонголы, и его репетитором – Аркобалено Реборном.
Улица, другая, третья – где же дети? Очередной поворот, и…
— А! Не подходите, помогите!
— Ламбо, Фуута, И-Пин!
Детей догонял мужчина, замахиваясь чем-то, похожим на кусок арматуры. Расстояние между ними быстро сокращалось, замах… Время на мгновение замерло для Тсуны, и он, словно в замедленной съёмке увидел «правый хук» Рёхея. «01» выбыл. С «02» и «03» справились подоспевшие Ямамото и Гокудера.
Тсуна с облегчением вздохнул.
— Слава Богу…
Парень отошёл назад и наклонился над «01», внимательно всматриваясь в его безмятежное лицо. Что-то слишком знакомое лицо.
— «Вария! Как?! Реборн же сказал – неделя!»
Шорох в парке неподалёку. Тихие шаги. Скрипнула резиновая подошва.
— Так это вы сделали… Мой противник, владеющий кольцом Грозы – это ребёнок с кудряшками.
Ламбо сглотнул появившийся ком в горле и крепче вцепился в штанину стоящего рядом Гокудеры.
— Если вы вмешаетесь, я уничтожу всех.
Вышедший из парка мужчина потянулся за зонтами, закреплёнными на спине. Рёхей, Такеши и Хаято приготовились отразить удар врага, когда за ними выпрямился Тсуна и повернулся к Варийцу.
— Не знал, Леви, что ты уже на детей перешёл…
Леви-А-Тан выпрямился и посмотрел на стоящего в тени Тсуну.
— Я сделаю всё, что прикажет босс. Сейчас его цель – кольца Вонголы, и я намерен сразится хоть за все.
— А ты уверен, что его цель – именно кольца? – спросил Тсуна, выходя на освещённую фонарём часть улицы, оставляя Хранителей позади. Особенно заметны были шипящие нотки в его голосе. Мужчина удивлённо посмотрел на Саваду.
— Тсуна?
— ТСУ – ТЯН!
Со стороны парка вылетел блондинистый ураган в Варийской форме и чуть не сбил парня.
— Привет, Бел, — улыбнулся Тсуна.
Бельфегор внимательно осмотрел парня сверху вниз.
— И тебе привет, — сказал Вариец ледяным тоном, словно это не он мчался секунду назад. – А теперь убери маскировку.
Тсуна пожал плечами, поднял правую руку вверх и щёлкнул пальцами. На мгновение его тело окутало непроницаемое облако, которое секунду спустя втянулось в «рогатое» кольцо на указательном пальце правой руки. Несколько локонов у основания шеи вытянулись, полностью закрывая лопатки. Изменился взгляд и разрез глаз. Стали заметны мышцы, и мозоли на ладонях. Парень выглядел погодкой Варийца.
Бел, увидев «своего» Тсуну, подскочил и повис у него на шее.
— Ши-ши, я скучал по тебе…
Парень вздохнул и улыбнулся.
— Я тоже.. Наверное, — Тсуна погладил Варийца по голове. – К психологу ходил, пока меня не было?
— И к нему тоже. И к психиатру. Но они такие неинтересные… — Бел рассмеялся. – Всего три ножика – и всё…
— Ну, ясно всё с тобой.
Неожиданно в голове зазвенел тревожный колокольчик. «Опасность!»
Тсуна, обняв Бела, медленно повернулся и встретился взглядом с подрывником.
— Кто ты? Где Джудайме?!
Парень посмотрел на своих хранителей. Поймут ли они?
— Я и есть Савада Тсунаёши, и всегда им был. Просто никто этого не видел. Например ты, Гокудера – кун, видел во мне лишь кандидата на место Десятого. Но я не могу быть им… Я даже не Небо…
— Верно подмечено, мелкий!
Тсуна со счастливой улыбкой обернулся.
— Скуалло!
Со стороны парка вышла остальная часть офицерского состава Варии во главе с лидером.
— Всем привет.
Супербиа подошёл к парню и врезал ему подзатыльник.
— Врай! Я что, должен мотаться за тобой в Японию каждый раз, когда потребуется сбор полного Неба? – прокричал мужчина ему чуть ли не в ухо, вкладывая в ладонь «половинное» кольцо.
— А зачем я вам нужен? Вижу, и так всё замечательно идёт, — с мечтательной улыбкой огляделся Тсуна. – Покушение на учеников средней школы и пятилетних детей – это так по-Варийски, — скривился он.
— Мусор, ты возвращаешься в Италию, — заявил Занзас, взглянув на него исподлобья.
— О чём он говорит, Никчёмный Тсуна? – шокировано спросил Реборн.
Мамон спрыгнул с руки Гола Моски и опустился на плечо парня.
— Савада Тсунаёши – мой ученик, и уже пять лет – хранитель Облака Варии.
— Ши – ши – ши, — рассмеялся Бел и уткнулся лбом в плечо Тсуны. – Какое Облако? Он – моя личная плюшевая рыбка.

[Hevgen]

Ничто не будет, как прежде.
Разговор решили продолжить в конференц - зале одного из отделений якудзы. С членами японской мафии разобрался Тсуна. Щелчок пальцами – и иллюзия всепроникающего ужаса быстро очищает здание от «бравых якудза.» Гокудера и Ямамото вспомнили, как в начале года прибежали сюда вызволять Десятого. К Реборну и хранителям вскоре присоединился Иемицу, отправив Базиля вместе с детьми домой.
В ярко освещённом конференц зале Вонгола и Вария расположились на диванах друг напротив друга. Занзас же устроился на своём любимом кресле, закинув ногу на ногу. Рядом, на полу, уселся Тсуна, положив голову на подлокотник.
Вонгола шокировано смотрела на происходящее. Казалось, это – лишь глупый сон, стоит проснуться, и всё будет по-прежнему: Тсуна вновь будет неудачником, способным в нужный момент защитить всех; Вария поверила в то, что находящиеся у них кольца – настоящие, и у всех есть ещё пару дней на подготовку; Мамон никогда не был учителем Савады; Тсуна – не Облако – Небо! Но сон всё не заканчивался, а с каждой секундой всё больше напоминал кошмар.
— Когда ты познакомился с Вайпером, Тсуна? – «в лоб» спросил Реборн.
— С Мамоном? Ну, это просто. Лет десять назад у него было какое-то дело в Намимори – тогда и встретились. Он считал, что мне нужна была помощь, вот он и помог немного…
— Немного? Не смешно! Да тебя надо было всему учить! – возмутился Мамон. – Думаешь, так просто овладеть Туманом на твоём уровне, овладеть кольцом Ада – и всё это при том, что именно Облако – основное Пламя? Да люди готовы миллионы платить за один заказ, а я с тобой вожусь…
Тсуна демонстративно закрыл уши ладонями.
— И почему я с тобой вожусь? Ладно… Меньше чем через неделю после первой встречи в Намимори появился Девятый. Он увидел иллюзию Пламени Неба, и уехал вместе с Иемицу в тот же день. И уже вечером у меня был серьёзный разговор с Савадой Наной.
— С Наной?! – вскочил Иемицу.
— Да. Скажи, Внешний Советник, как долго ты хотел держать в тайне своё маленькое хобби от жены? Она всё выслушала, поняла степень опасности для своей семьи, и позволила мне быть наставником её сына…
— После этого мы часто уезжали. Неделя, две, три в месяц в поездках и тренировках – норма. В это время меня заменяла младшая сестра Мамона – Вероника, — продолжил Тсуна.
— Так было до тех пор, пока ему не исполнилось семь лет. Следы тренировок обоих типов Пламени стали заметны, и пришлось маскироваться. Тогда Тсуна впервые использовал «рогатое» кольцо Ада. Тогда же я стал Аркобалено, и оказалось сложно было заботиться и о себе, и об этом неблагодарном ребёнке. Из-за этого я вступил в Варию.
— Спустя некоторое время обычная иллюзия не могла скрыть результаты тренировок, и пришлось создать, фактически, новую иллюзорную личность. Она выглядела так, каким был бы я без тренировок. Но из-за смещения центра тяжести появилась катастрофическая неуклюжесть. Так я стал «Бесполезным Тсуной».
— Ничего не понимаю… — Зачем нужно было это шоу? – Иемицу выглядел потерянным. Оказывается, он и не знал своего сына. И Нана.. Почему она ему ничего не рассказала?
— Что вам известно о Джулиане? – спросил молчавший до этого Занзас.
— О ком?
— Моска, давай сюда деда – пусть он сам отвечает.
Робот, стоявший до этого за креслом Занзаса, вышел вперёд. Его передняя пластина раскрылась, и из стального чрева вывалился Девятый Вонгола. К старику, сдержав поражённый вдох, подбежали Иемицу и Реборн и помогли ему дойти до дивана. Отвергнув помощь, Тимотео устало посмотрел на Варию.
— Как вы узнали про Джулиана?
— Всё слышал? Тогда отлично. А откуда – это моё дело.
Девятый опустил взгляд.
— Джулиан – мой старший сын. Однажды, на миссии, выяснилось, что он не несёт Небесного Пламени. В тот же день он был убит своими же людьми…
— «По моему приказу». Договаривать надо, старик.
— По моему приказу.
Поражённый вдох со стороны Вонголы.
— Короче, дед, мне надоело это всё, — заявил Занзас.
— И я не собираюсь лезть в дела Вонголы. С меня и Варии хватит.
Тсуна сорвал с шеи цепь с «половинными» кольцами и бросил под ноги Девятому. Жест повторили остальные киллеры. Вария в полном составе поднялась и вышла из зала.
— Но кто же тогда станет Десятым?
— Кажется, в клане Кавалоне воспитывается некто Катарина? – донёсся ехидный ответ.
Зал погрузился в гнетущую тишину.

[Hevgen]

Все мы видим сны...

— Всё спит? – озабоченно спросил Луссурия, глядя на лежащего на софе Тсуну.
— Да, и не похоже, чтобы он хотел просыпаться, - ответил Мамон, не поворачивая голову.
Шёл пятый час полёта. Самолёт, принадлежащий Варии, пересекал уже четвёртую границу.
С самого начала полёта Савада выглядел неважно, и Скуало приказным тоном отправил его отдохнуть. Шёл час, другой, а парень всё не просыпался и выглядел лишь хуже: болезненная бледность, неровное сердцебиение, частое дыхание…
— Что с ним? – спросил молчавший до этого Занзас.
— Сложно сказать. Похоже, что за время этого «отпуска» он сражался с человеком с атрибутом Тумана, причём врукопашную…
— Подожди, Мамон, - прервал его Бел, — разве Тсуна не говорил, что недавно дрался с Рокудо Мукуро? Думаю, врят ли он использовал свою косу при Реборне…
— Ты прав, Бель! Этот Реборн наверняка заставил его сражаться при помощи этого, — презрительный кивок на торчащие из кармана Тсуны варежки. – Тогда табу могло быть нарушено.
— А почему касание «Туманов» — табу во время битвы? – не понимал Луссурия.
— Пламя Тумана слишком плотно связано с разумом и восприятием. Если в битве сталкиваются два человека, использующие Туман, то их сознания наслаиваются друг на дружку и сливаются. Вот почему любое прикосновение в битве – табу.
Словно в подтверждение его слов Тсуна повернул голову и едва слышно прошептал:
— Мукуро…
Занзас сжал кулаки. Конечно, он понимал, что ревность – совсем не то, что может исправить ситуацию, и он не имеет права ревновать своё Облако к кому — либо, но ничего не смог с собой поделать.
— Его можно разбудить?
— Ни в коем случае! Неизвестно, кто сейчас в его голове.
На несколько минут повисла тишина. Её прервал крик Леви:
— Посмотрите на его кольцо!
Рог на кольце Ада медленно втягивался в серую полоску металла. Меньше чем через минуту он полностью растворился в металле, и наводящее на многих ужас кольцо Ада стало выглядеть обёрнутой вокруг пальца полоской стали. Следом за этим члены Варии заметили улучшение в состоянии Савады: на щёки вернулся румянец, дыхание и сердцебиение стабилизировались…
Ближе к концу полёта, когда усталость взяла своё, и все дремали, устроившись в креслах, Тсуна пришёл в себя. Он усталым взглядом окинул представшую перед ним картину и улыбнулся. Свернувшийся в кресле Бел, или развалившийся на двух Леви… Сердце согревала мысль, что только он мог видеть офицеров Варии такими… человечными. Да, лишь их и свою мать он мог назвать своей семьёй. Так он думал раньше… Но сейчас что-то сжалось в груди, когда вспоминаются последние месяцы…
— О чём думаешь, мелкий?
Тсуна повернулся на голос и слабо улыбнулся Скуалло.
— О прошлом. Точнее, о последних месяцах…
— Вот только не надо рефлексировать на тему «Что произойдёт с теми школьниками?» Ответ прост – они знают слишком много, и Вонгола их не отпустит просто так. Скорее, свяжет обязательствами.
— Ясно… Скажи, Скуалло, ты не знаешь, как можно вызволить человека из Вендикаре?
— Не понимаю, зачем тебе это…
— Всё просто: Мукуро узнал о нашей связи, и теперь не отстанет… Хорошо хоть забыл своё «Я завладею твоим телом».
— Ха-ха-ха! Ну, мелкий! Вижу, тебе «везёт» на собственников.
Тсуна приложил палец к губам.
— Тсссс, не буди всех, — прошипел он.
— Всех – это всех, или Занзаса?
Не смотря на усмешку в голосе, Супербиа «сбавил громкость».
— Вендиче, значит… Нет, таких прецедентов не было. Это заключение – раз – и навек. Если он сам не сбежит, — пожал плечами мужчина.
— Не сбежит. Нижний уровень – не конфетка.
— Мда, повезло… Нет, Вендиче никого по своей воле не отпускали. Хотя, — Скуалло поднёс палец к губам, задумавшись. – Да, прецедент есть. Но тогда заключённого потребовал освободить действующий тогда глава Вонголы.
— Значит, нужна лишь печать Девятого? Что может быть «проще»?
— Кажется, говорили, что Небо Вонголы нельзя обмануть.
На губах Тсуны появилась хищная усмешка.
— Точно подмечено.

[Hevgen]

Сердце Варии.
Сердце Варии.

Ловить стоны губами, гладя руками спину, обводя кончиками пальцев крылья. Резкие, глубокие движения, рваное дыхание, и страстное желание никогда больше не слышать сказанные ранее слова…
— Я – Облако, ты не сможешь меня удержать…
— «Нет, ты не Облако. Ты – моё сердце. Не отпущу!».
Заставить его кричать, срывать голос, выкрикивая имя, тонуть в страсти… Он забудет свои слова!


Глупая привычка вставать с восходом солнца – «Чтоб ты подавился, Реборн!». На часах – половина шестого. Попытка уснуть ничего не принесла, и Савада, повернувшись, осторожно выскользнул из объятий спящего Занзаса. Тихо, закутавшись в плед, добраться до своей комнаты, и сразу – в душ.
Спустя полчаса в столовую спустился вполне живой зомби. Именно им сейчас считал себя Тсуна: сначала – разговор с Вонголой, потом – с Мукуро во сне, вечером его вызвал «на ковёр» Занзас, а про ночь лучше вообще не вспоминать…
— Выглядишь заезженным, мелкий…
— Пошёл ты, — меланхолично ответил старшему офицеру Тсуна, не глядя наливая себе кофе.
— Да, кажется, кто-то давно не получал, — заметил Супербиа. Савада лишь отмахнулся от него и аккуратно опустился на стул. Скуалло засмеялся. – Не, вижу, что недавно и достаточно. С обновлением боевой окраски, — сказал он, глядя на неприкрытый горлом водолазки засос.
Тсуна захотел отправить офицера по уже известному адресу, но лишь уткнулся в чашку кофе. Не хватало ему драки в первый же день.
— Как спалось? Подсознание не гуляло, скажем, где-то в Италии, чуть севернее Рима, среди аквариумов?
Парень чуть не подавился кофе.
— Откуда ты..?
— Мамон вчера рассказал про то, что ты мог нарушить табу. Я покопался в отчётах, и всплыло имя некого Рокудо Мукуро. Не самая приятная личность, скажу тебе…
— Слабо сказано. Если бы не кольцо Ада, не знаю, что бы со мной вчера стало. Оно создало что-то вроде барьера вокруг моего разума – «погулять» я могу, а вот «зайти ко мне» не могут. Правда, он может докричаться до меня и сам… Голова раскалывается, словно всю ночь на ней тренировался Лусс. Кстати, где он? Обычно в это время он готовит что-то на завтрак.
Скуалло достал из настенного шкафчика анальгин и положил на стол напротив парня.
— Ещё ночью уехал. Дела, говорит… А Леви пошёл разбираться с родственничками – ну, теми, кто бар держит…
— Вот так…
Тсуна благодарно посмотрел на спасителя и положил таблетку в рот, запив лекарство кофе. Раскалывающая боль постепенно прошла. К Саваде вернулось его хорошее настроение.
— Так кто там говорил насчёт «получить»? – хитро спросил он, глядя на мечника. Тот с гордостью посмотрел на парня.
— Через две минуты на тренировочной площадке. И не опаздывай, врой!


Утро Занзаса всегда начиналось с Ши-шиканья под дверью. Видимо, Принцу доставляло особое, садистское удовольствие вскакивать рано утром и будить босса, а после этого идти снова спать.
Но в этот раз что-то было не так. «Ши-ши» было немного нервным и торопливым, а звон металла заглушил большую часть фразы Бела.
— Босс, там рыбки резвятся. Не знаю, как вы, но я хочу суши…
Занзас мгновенно вскочил с кровати и, накинув халат, пошёл на лоджию, где уже устроились Мамон и Бел. За окнами, на огромной скорости двигались Тсуна и Скуалло. Судя по горящим глазам, они сражались не более получаса… Короткое смазанное движение меча – лезвие наверно, затупилось о древко блокировавшей удар косы; затяжное сальто в воздухе, удар ногой по лицу, и касание лезвием шеи Супербиа; поворот, уклонение, быстрый удар в солнечное сплетение – Скуалло распластан на земле, над ним стоит Тсуна, а к горлу офицера прижимается острое лезвие. В глазах гаснет Пламя, парень откидывает косу, исчезнувшую, так и не коснувшись земли, и протягивает руку мечнику. Тот поднялся, опираясь на неё.
— Не так плохо, как я думал. Хотя эти приёмы второсортны и слабы, ты неплохо используешь их, учитывая специализацию.
Тсуна шокировано посмотрел на мечника. Впервые на его памяти Скуалло похвалил кого-то. Особенно, его.
— Но та блокировка… Клан Эстранео, я прав?
Кивок.
— Врой, я точно помогу тебе вытащить этого недомерка, раз он научил тебя такому приёму за одну битву!
Тсуна улыбнулся.
— Осталось надеяться, что это произойдёт раньше, чем я превращусь с бессонное подобие Бела.
— Ши-ши, а что в этом плохого? – спросил Бел, свешиваясь с лоджии.
Парень лишь отмахнулся и перевёл взгляд на Занзаса. Тот задумался на несколько секунд, вышел с лоджии и вернулся пару минут спустя с толстой папкой.
— Выполнишь все свои заказы – будешь свободен, Крылатый.
На лице Тсуны расцвела улыбка. Впервые Занзас назвал его не мусором, как всех /хотя, за долгие месяцы все научились различать по интонации «мусора», к кому именно обращается босс/, а по прозвищу. На душе стало легко, и Савада, используя Пламя, запрыгнул на лоджию, взял папку, коснулся лёгким поцелуем щеки Занзаса и убежал в свою комнату собирать вещи.
Мамон проводил взглядом своего ученика, посмотрел на босса и вздохнул.
— Ты ещё сомневаешься в том, что он – сердце Варии?
Занзас хотел что-то сказать, но слова так и остались не произнесёнными. Он вернулся в комнату. Следом за ним лоджию покинул и иллюзионист. Скуалло уже давно покинул тренировочную площадку, и лишь Бел, зацепившись ногами за перила лоджии, висел вниз головой и думал, какое же суши он больше любит – с тунцом или акулой.

[Hevgen]

Немного безумия, или шокирующая всех папка.

— Савада – сан, здравствуйте, — поклонилась девушка.
— И тебе доброе утро, Вероника, — улыбнулась Нана и, отойдя от двери, жестом пригласила девушку на кухню.
— Давно не виделись, Вероника. Что на этот раз сотворил мой непутёвый сын?
Девушка пригладила свои фиолетовые волосы.
— Ничего особенного, просто послал Девятого Вонголу по известному адресу, и уехал вместе с Варией в Италию.
Нана рассмеялась.
— Это так в его стиле – заварить кашу и сбежать. Ты ведь вновь будешь его замещать? Сколько?
— Не знаю, но он попросил аттестат получше.
— Аттестат? Значит, он и не думает возвращаться?
Вероника кивнула. Контуры её тела размылись, и перед Наной сидел человек, как две капли воды похожий на её сына.
— Вонгола предупреждена, поэтому вечером ждите гостей. А пока, если позволите, я – в школу.
Женщина кивнула и протянула «Тсуне» коробочку.
— Твоё бенто.
«Тсуна» улыбнулся, входя в роль.
— Спасибо, мама.


Месяц спустя.
— С возвращением!
Тсуна в который раз почувствовал себя вешалкой, в этот раз – для Луссурии.
— Я тоже очень рад тебя видеть, Лусс. А теперь – отпусти меня, — буквально прошипел Савада. Боец отскочил от парня. Действительно, к такому Тсуне лучше не подходить: сбитое дыхание, расширенные зрачки, по радужкам скользят блики Пламени, под глазами – синяки, потрескавшиеся губы, дрожащие руки и подкашивающиеся колени…
— Тсуна, что с тобой?
Парень достал из сумки папку, опустил сумку на пол и с надеждой посмотрел на Луссурию.
— Принесёшь мне снотворного?
— Конечно, — кивнул Лусс, а после этого шокировано посмотрел на папку. – Ты что, все заказы уже выполнил? – Кивок. На лице бойца появилась широкая улыбка. – Герой. Сейчас же принесу.
Лусс, подхватив сумку Савады, побежал в сторону личных комнат.
Тсуна облегчённо вздохнул.
— А теперь – к боссу.

…На парня смотрели, как на сумасшедшего. Он выполнил более ста заказов за прошедший месяц. Учитывая, что у него в голове поселился разум одного заключённого в Вендикаре «ананаса», то это и вовсе выглядело безумием. А ведь раньше он, даже после выполнения одного задания, старался скрыться от Варии на недельку — другую где – нибудь на Лазурном побережье, присылая отчёты через Интернет.
Папка легла на стол босса.
— Всё выполнено.
Занзас шокировано посмотрел на папку, перевёл взгляд на Крылатого…
— Что-нибудь ещё?
— Да. Нужен билет до Японии, и два из Намимори до Канн. Надо было ещё давно с матерью объясниться.
Занзас кивнул. В Варии давно стали легендой трепетные отношения между Савадой и его матерью. Тсуна был одним из немногих, кто сохранил связь со своей семьёй.
— Хорошо.
— «Рим — Токио» — через два дня. «Намимори — Париж», до Канн – на автобусе – через три дня. Подойдёт? – отозвался сидящий за компьютером Леви. Тсуна кивнул.
— Ну, если всё, я пойду – немного отдохну.
Парень покинул кабинет, чувствуя на себе встревоженный взгляд босса.
— «Неужели я действительно так фигово выгляжу? Если подумать – становится ясно, почему меня в последнем аэропорту на самолёт не хотели пускать… Чёртов Мукуро!»
Щёлкнул замок на двери, и Тсуна зашёл в свою комнату. Кинув ботинки в угол, к оставленной там Луссурией сумке, он подошёл к кровати. Рядом с ней, на тумбочке, лежала пачка снотворного, антидепрессантов и стакан, на дне которого плескалась прозрачная жидкость.
— Абсент, — усмехнулся Савада, пригубив содержимое стакана. – Лусс всегда знает, что мне надо.
Проглотив таблетки и запив их алкоголем, Тсуна погрузился в сон – впервые за последний месяц – без сновидений и Мукуро.

[Hevgen]

Дом там, где сердце.

— … Вот так вот, — закончил Тсуна рассказ и устало откинулся на лежак. Нана кивнула сыну.
— Какие планы?
— Не знаю… Надо бы заняться делами Варии. Попрошу Веронику получить за меня аттестат, а в Италии у Лусса есть родственники в министерстве образования, так что заочка в колледже обеспечена.
— Вот как? – Нана оглянулась и хитро улыбнулась. – Тсу – кун, принеси мне, пожалуйста, попить.
— Хорошо, мам.
Тсуна поднялся и побрёл по пляжу в сторону мини – маркета.
«Вот чёрт!»
Парень буквально забежал в магазин и отдышался. Недалеко от того места, где он прошёл, расположился босс Ковалоне с подчинёнными, и та самая Катарина.
«Он меня узнал?»
Купив бутылку воды, Тсуна встал у двери. Подождав, пока Катарина пойдёт поплавать в море, парень подошёл к Ковалоне.
— Дино – сан?
Карие глаза удивлённо распахнулись.
— Тсуна?
Дино поднялся с лежака и сверху вниз посмотрел на парня.
— Отлично выглядишь, Тсуна. Жаль, на том видео не было видно крыльев.
Парень повёл плечами, и показалось, что татуировка – фиолетовый контур крыльев на всю спину и ягодицы – была живая.
— Вы с Занзасом так послали этого Вонголу… Не будь у меня семьи – поступил бы так же, — восхищённо выдохнул Дино.
Тсуна шокировано посмотрел на Ковалоне.
— А откуда у вас видео? – перевёл он тему.
— Всё просто – Кёя давно следил за этими якудза, и то, что вы объявились там – неожиданный подарок.
Тсуна рассмеялся.
— А я – то думал – что они до сих пор в городе? Оказывается, всё просто – они давно под колпаком Дисциплинарного Комитета.
— Ну да… Тсуна, тебе лучше бежать – мисс «Я – Десятая Вонгола, и все меня должны слушаться» возвращается.
Тсуна пожал руку Дино, «Если что – обращайся, всегда помогу», и побежал к матери – отнести попить.
Катарина опустилась на лежак возле Ковалоне.
— Этот ангелок – твой знакомый?
— Вроде того.
Девушка плотоядно облизнулась, глядя на часть крыльев, скрытых тканью плавок.
— Я бы его, за нижние пёрышки…
Дино рассмеялся.
«Не по зубам тебе этот ангелок».


— Ё, Тсуна, — помахал рукой Ямамото – как всегда, всё такой же жизнерадостный и оптимистичный.
— Доброе утро, — буркнул под нос Гокудера – слишком тихо и печально.
— Привет, ребята!
Друзья встретились лишь в школе, так как Тсуна опоздал на урок. «Слишком сложный урок», — заметил он, когда не смог ответить на три вопроса подряд. Учитель печально покачал головой, и со словами «Савада последний месяц неплохо начал учиться, и вот — опять», усадил его на место.
— Именно, Савада, — пробормотал сквозь сон Ямамото, — а это Тсуна.
— Тсуна? – неверяще переспросил Гокудера.
На следующий день после пафосного отбытия из Намимори Варии, к парням пришла Вероника и вкратце обрисовала ситуацию. Если бы ставшие закадычными друзьями за один день перестали бы общаться, это могло насторожить людей, и они создали иллюзию дружбы. Чтобы не путаться, они договорились, что Веронику под иллюзией будут называть «Савадой», а «их» Тсуну – по имени.
Именно поэтому замечание Ямамото едва не заставило Гокудеру вскочить прямо посередине урока. «Действительно, — заметил он, приглядевшись, — «Савада» приглаживает волосы, а Тсуна их наоборот растрёпывает. Вероника в свободное время пишет дипломную работу, скрытую иллюзией, а он просто смотрит перед собой». Вывод напрашивался простой: сидящий на уроке – их Тсуна!
Но едва прозвенел звонок, как Тсуна бегом бросился из кабинета. Гокудера выскочил следом, но в коридоре его Джудайме не было.

В это время, за углом…
— Хоть один звук издашь – придушу, — горячий шёпот в самое ухо.
— Шантаж на территории Намимори карается избиением до смерти, — усмешка.
Тсуна прижимал Кёю к стене, надавливая древком иллюзорной косы на горло главы Дисциплинарного Комитета.
— Надо поговорить, Хибари – сан.
— Тогда, может, отпустишь меня? – яда в голосе больше, чем у гадюки.
Савада опустил косу, и та исчезла из его рук. Хибари, хмыкнув, быстро пошёл на крышу. Тсуна, тщательно пряча усмешку, чуть ли не бежал за ним.
Оказавшись на открытом пространстве, Кёя вытащил тонфа и ударил ими только что поднявшегося Тсуну так, что тот упал на спину.
— Это – за постоянные прогулы.
Тсуна встал и начал отряхиваться.
— Как я и думал, ты начал различать иллюзии Тумана, — усмехнулся он. – Вижу, драка с Мукуро не только меня чему-то научила.
Зрачки Кёи сузились.
— О чём это ты?
— Наше Пламя Посмертной Воли одинаковое – Облако и немного Тумана. Именно Туман отвечает за высококачественные иллюзии, как у Мукуро, ну, или у меня.
— Чёртовы иллюзоры.
Тихий смех.
— Сам такой же.
Кёя склонил голову на бок.
— Что тебе надо?
Наигранное удивление.
— А где «травоядное»?
— Нет, ты не травоядное – хищник.
— Вот как? – усмешка. – А нужна мне помощь. Кто-то должен присмотреть за некоторыми людьми в Намимори.
— С чего ты взял, что мне это надо?
Тсуна развернулся и начал спускаться по лестнице.
— Львы объединяются в прайды, чтобы защититься от гиен.
Кёя усмехнулся.
— А ты умеешь заинтересовать…


После звонка с урока Тсуна просто сбежал из школы, так и не найдя в себе силы поговорить с друзьями. Из школы он отправился прямо в аэропорт. Полчаса ожидания – и вот он летит домой. Как говорят – дом там, где сердце…


Чуткий сон Занзаса прервали тихие шаги. Вытащив из-под подушки пистолет, он резко сел в кровати. Никого не было видно.
— Опусти оружие. Ты же не хочешь промазать и попасть по кому-нибудь из своих офицеров.
Удар по руке – и оружие отброшено в сторону. Резкий толчок – и кто-то невидимый повалил его на спину, сел на торс, прижал руки к подушке. Невидимые губы начали покрывать поцелуями лицо и шею варийца, длинные волосы щекотали открытую грудь.
Занзас резко развернулся и подмял под себя ночного гостя. Заведя руки невидимки над его головой, вариец подавляюще поцеловал его.
— Снимай иллюзию, — прошептал он на ухо, разорвав через несколько минут поцелуй.
Щелчок онемевшими пальцами – и Тсуна стал видимым.
— Так не интересно..ах!
— А твоего мнения никто и не спрашивает. Пришёл ночью, без спроса… Тебя следует наказать.
В карих глазах мелькнуло предвкушение…
Кажется, жизнь вновь всё вернула на свои места.

[Hevgen]

Пять лет, как неделя... Один день в две главы. Глава первая.

Эти пять лет пролетели для Гокудеры Хаято, как неделя. Сейчас, стоя за плечом Катарины – Десятой Вонголы, он не понимал, где совершил ошибку, и вся ценность его жизни была сведена к состоянию «домашнее животное большого босса»…
Ему не позволили окончить даже среднюю школу. Вонгола ничего не забывает. Пообещав ему сказку, мафия превратила его жизнь в бесперспективный ужас без конца. В то время Гокудера даже завидовал Ямамото, который сумел убедить окружающих, что всё произошедшее в тот год было отличной ролевой игрой, и продолжил жить, словно ничего не было. Только глаза его уже не так блестели, когда была отбита подача, принёсшая команде Намимори статус лучшей в Японии. А после – жуткая авария, и вечно позитивного «бейсбольного идиота» больше нет… Следом ушла и Хару, сгоревшая за несколько дней от неизученной болезни… Рёхей попал под надзор Вонголы, и не ровен час, он станет лишь одним из множества одноразовых бойцов… Ламбо пропал год назад… За Киоко и Наной до сих пор – круглосуточная слежка.
И вот сейчас Гокудера стоял за плечом Десятой, уткнувшейся в какой-то журнал. Перед ней, бессмысленно глядя перед собой, стоял Тсуна. Нет, не так. Савада Тсунаёши, офицер Варии, Облако независимого отряда, а со смерти Мамона – «временный» Туман и хранитель секрета Аркобалено. С появления на сцене мафиозного мира Миллефиоре – объединённых сил Джильо Неро и Джессо – Тринисетте стало главным доводом. Хаято много раз задумывался – почему именно Тсуна стал хранителем. Но, глядя теперь на Саваду, он чувствовал, что в вопросе не было смысла.
Прошедшие годы изменили Тсуну. Прямые чёрные брюки, пиджак, туфли, тёмно – вишнёвая рубашка. Всё тот же лохматый «шухер» на голове. Отросшие у шеи локоны уже доходили до середины спины. На пальцах – всё то же кольцо Ада, и красный «щит» офицерского кольца Варии. Левое ухо проколото. Судя по дорогому камню и его огранке, именно Бел приложил руку к созданию этой части имиджа «его плюшевой рыбки». Лицо немного похудело, пропала детская плавность линий. Разрез глаз, да и взгляд – как в Гипер режиме, который тот раскрывал при Гокудере лишь раз. «Режим пофигиста,» — пошутил однажды Ямамото. По краю внутреннего века – тонкая чёрная полоса, в которую за годы превратились постоянные синяки под глазами. На левом веке – свежий шрам. И лишь улыбка – та, прежняя улыбка – говорила Хаято, что в этом человеке ещё жив «его» Тсуна – единственный, кого он мог назвать Джудайме. Его, а не эту шлюху, сидящую сейчас в кресле Девятого.


— Да, с такой Вонголой мне и не надо ничего делать, чтобы развалить мафию, — рассмеялся Мукуро.
— Полностью согласен. Слава Богу, Вария ещё при Девятом добилась автономии, и надо лишь отчитываться.
Огромный зал, разделённый по диагонали сталактитами/сталагмитами/сталогнатами, похожими на рог кольца Ада Тсуны. С одной стороны сидел сам хозяин «жилплощади», с другой – Мукуро. Огромный экран на две стены показывал, что творилось за его пределами, то есть в реальном мире. Да, это и есть слитое подсознание двух Туманов, и лишь барьер кольца Ада ограничивал окончательное объединение.
— Не, эта Катарина точно погубит весь мир – даже Бьякуран не нужен.
Мукуро с презрением посмотрел на девушку: точёная фигурка, большая грудь, чуть ли не вываливающаяся из выреза топа; мини – юбка; собранные в высокий хвост чёрные волосы; такие же чёрные глаза, в которых горела ненависть к независимой Варии, и к Тсуне в частности.
— И долго она будет тебя игнорировать?
— Забыл уже? Если повезёт – не больше часа. Но уже идёт сороковая минута, а я, кажется, мало внимания привлекаю… Блин, быстрее бы отчитаться!


— Так что у вас там творится, в Варии?
Тсуна моргнул и вернулся в «реальность».
— Всё, как всегда. Ищем иллюзора на место Мамона. Всё – в отчёте.
Парень передал отчёт на стол Катарине.
— Хорошо, можешь идти.
Тсуна поклонился.
— Могу я переговорить лично с вашим помощником – помощника – помощника?
Катарина кивнула. Тсуна вышел из кабинета, Хаято последовал молча за ним.
— Гокудера – кун, я знаю тут недалеко отличное место, чтобы поговорить. Прогуляемся?
Кивок.
Они вышли из здания и направились в сторону соседнего города. Парк, улица, ещё одна…
— Унизительно, правда? Помощник – помощника – помощника?
Гокудера сглотнул.
— Унизительней некуда.
Они подошли к бару. Амбал у входа бросил взгляд на Тсуну и открыл ему и его другу дверь. Парни прошли танцплощадку, забитую испускающими феромоны подростками. Сразу за сценой – комната: стол посередине, вокруг него диванчики, одна стена полузеркальная: зеркало – к танцующим, стекло – к комнате. Тсуна сел на диван с одной стороны – спиной ко входу, Хаято опустился рядом.
В комнату зашла официантка, виляя бёдрами. Она наклонилась к Тсуне.
— Что - нибудь будете заказывать?
Парень посмотрел на друга.
— Два тройных абсента, и куриный салат.
Девушка поклонилась и ушла. Тсуна наклонился к Хаято.
— Баром заведуют какие-то родственники Леви, вот мы всё время здесь и отдыхаем.
На столе появилась выпивка. Савада выпил свою порцию, подождал, пока друг повторит его «подвиг», и шёпотом обратился к нему.
— Хочешь сбежать от Вонголы?
Хаято даже подавился от неожиданного предложения.
— Чего?
— Сбежать – так, чтобы отстали навсегда.
— Что тебе от меня нужно? – он не поверил в альтруистические начинания Варийца. Тсуна закусил салатом и серьёзно посмотрел на собеседника.
— Нужны две печати Пламени Десятой.
— Что? Зачем?
— Чтобы вытащить Мукуро из Вендиче.
Тсуне пришлось рассказать Хаято про нарушенное табу. Гокудера внимательно выслушал его, и согласился на уговоры. На лице Тсуны появилась улыбка – широкая и открытая, словно не было этих лет.


Удар, блокировка, обход, обманный ход, выпад…
— Врой, неправильно! Надо уклоняться быстрее, и ниже!
— Эм, кажется, я не так понял…
Скуалло врезал подзатыльник нерадивому ученику.
— Ты так никогда ничему не научишься, если будешь так несерьёзно относиться к тренировке!
Брюнет шагнул к наставнику и впился поцелуем в его губы. Скуалло ответил на поцелуй, перехватывая инициативу…
— ВРОООЙ!!!
Они отскочили друг от друга. В паре метров от мечников стоял Тсуна и едва сдерживал смех.
— Скуалло, Такеши, может, перестанете заниматься подобным в гараже? Для тренировок есть площадка, для остального – личные комнаты.
Ямамото рассмеялся.
— Как всегда логично, Тсуна.
— Врой! Ты где шляешься? Уже час все иллюзионисты Варии кормят бедную Фантазму.
— И что, накормили?
— Нет, она никому в руки не даётся…
Улыбка.
— Так и думал. Ну, тогда я пойду… — Тсуна подошёл к двери, что-то вспомнил и обернулся. – Фран уже пробовал?
— Вроде, нет.
— Ну, тогда пойду, поддержу его.
И вышел из гаража. Мечники обменялись многозначными взглядами и вернулись к прерванному занятию.


В холле столпились несколько десятков иллюзионистов, державших в руках – кто – насекомых, кто — червей. Они стояли вокруг тумбочки, на крышке которой сидела Фантазма. Тсуна скользнул между людей и протянул руку, на которую в ту же минуту прыгнула лягушка. Парень достал из пакета в кармане за крыло бабочку и поднёс её ко рту земноводного. Та съела её, и, как показалось Тсуне, квакнула счастливо.
Парень посмотрел на иллюзионистов.
— Что, не можете накормить бедную лягушку? Фран, иди сюда, — подозвал он подростка, заметив в толпе зелёную макушку.
Тсуна вытянул руку, и Фантазма прыгнула на голову Франа. Её окутало сияние, и лягушка превратилась в большую шляпу. С последним «ква» из её рта выпало кольцо Ада «666» прямо на ладонь парня.
Тсуна усмехнулся.
— Так и знал… Фран, поздравляю, ты – новый Туман Варии. Сходи к Занзасу – оформься.
Подросток пофигистично посмотрел на толпу вокруг.
— И??
Тсуна махнул рукой на ученика Мукуро и развернулся, чтобы уйти.
— Тсуууна, тебя ждёт Хром в «Вероне» через полчаса.
— Полчаса? – подскочил парень. – До туда ехать два часа!
Пожелав Франу наткнуться на пьяного Занзаса, он побежал в гараж, надеясь снова не спалить там мечников.

[Hevgen]

Один день в две главы. Глава вторая.

Чёрный Ломбарджини с огромной скоростью гнал по улицам города. Огни светофоров расплывались перед глазами. На спидометре – 180 км/ч. В зеркале заднего вида отразилась уже третья мелкая авария, но во всём городе не появился тот инспектор дорожного движения, кто бы мог остановить машину с алым символом Варии на капоте.
Машина припарковалась у ресторана «Верона». Обычный ресторан, с обычными посетителями… Ну, не считая одиноко сидящей в дальнем углу за столиком девушки. Коктейльное платье, у ноги – чемодан. Нежно-фиолетовые глаза устало осматривали зал. Именно к ней буквально подбежал запыхавшийся Тсуна в помятом костюме.
— Прошу прощения, ангел мой, Наги, что заставил тебя ждать.
— Lo nego. Il mio nome e`Chrome.
Парень рассмеялся и поклонился девушке, взял её за руку и коснулся губами её кисти.
— Наги, скажи – ты на сколько продвинулась в итальянском?
Хром опустила взгляд. Парень скрыл улыбку и сел напротив неё за стол.
— Как жизнь?
— Понемногу, Тсуна. Жизнь, заказы, путешествия… Ничего нового. А у тебя как?
Тсуна растрепал рукой волосы, думая над ответом.
— Даже не знаю… После смерти Мамона стало сложнее – Вария свалила на меня хранение его соски Аркобалено.
— И?
— Согласно его завещанию, пустышка спрятана в месте, известном лишь мне; открыть его может лишь один из кандидатов на место Облака Вонголы; ключ – кольцо Ада «666» — у нового Тумана Варии, выбранного Фантазмой. Интересная комбинация, скажу тебе…
Девушка улыбнулась.
— А кто стал вашим Туманом?
— Фран, кто же ещё.
Хром рассмеялась.
— Ну да, они же – на одно лицо.
Тсуна хихикнул.
— Ну да. Представляешь, недавно Бел начал бегать за Франом, бросаясь в него стилетами и напевая «Я препарирую лягушек».
— Нет, не элитный отряд, а дурдом, — девушка вытерла выступившие от смеха слёзы.
— Вот и я так думаю… — к столу подошла официантка. – Тебе – как всегда? – кивок. – Кофе три в одном и лаймовое мороженое, и крепкий кофе без сахара.
— А мне – ваш фирменный десерт «Гавайи».
За стол сел, хитро улыбаясь, Бьякуран.
— Ты… — прошипел Тсуна, с ненавистью смотря на главу Миллефиоре.
— Всем привет, — широкая улыбка.
Хром положила ладонь на плечо парня.
— Спокойно, Тсуна. Он – лишь человек.
Слова девушки успокоили его, и Тсуна выжидающе посмотрел на застывшую у их стола официантку.
— Вы долго?
Та, словно очнувшись, бросилась выполнять заказ. Парень обернулся к незваному гостю.
— Какова причина твоего прихода?
— А? А разве нельзя просто так прийти, поговорить с человеком?
Тсуна фыркнул.
— Нет, ну точно – котик. Это случаем не животное из твоей коробочки?
Под рукой пошла трещина по столу.
— Я не пользуюсь коробочками, кроме оружейной, — сказал он известную всем истину.
— Зря, зря… Я что, зря курировал процесс их создания, чтобы их использовали лишь слабые?
Тсуна, фыркнув, отвернулся. Во взгляде Бьякурана промелькнуло нечто, что заставило Хром передёрнуться, хотя слащавая улыбка так и не исчезла с его лица. В этот момент официантка принесла заказы и быстро ретировалась, и всё внимание Бьякурана переключилось на десерт. Хром взяла креманку с мороженным и опустила шарик в кофе. Тсуна, повернувшись обратно, взял в руку чашку и отпил крепкий кофе.
— Вот что я думаю, Тсу – тян. Ты не хочешь использовать коробочки, потому что считаешь себя сильным. А сильным тебя делают близкие. Скажи, когда исчезнут все мосты, которые ты пытаешься удержать, когда исчезнет и эта никчёмная Вария, ты придёшь ко мне за коробочкой? А то я придерживаю для тебя одну уже полгода, а ты всё не идёшь…
Кружка с силой опускается на стол.
— Если ты, или твои люди хотя бы тронут кого-нибудь из них, я собственными руками вырву твоё чёрное сердце из груди.
На парня было страшно смотреть. В глазах и на кольце пылало Пламя Облако и Тумана, и среди этого бушующего шторма Бьякуран с удивлением увидел оранжевый язык Пламени.
— Всё-всё, Тсу – тян, успокойся…
Хром положила руку на плечо парня.
— Неужели ты думаешь, что они не смогут защитить себя?
Тсуна усмехнулся, и Пламя погасло.
— Действительно, они не так слабы, как ты думаешь.
— Вот как? Ну, тогда я, наверное, пойду, а то порчу вам тут свидание…
Оставив деньги на столе и подхватив креманку, он плывущей походкой вышел из ресторана.
Подождав несколько минут, Тсуна, расплатившись за себя и Хром, взял её за руку, подхватив другой рукой чемодан, пошёл с ней к выходу. Посадив девушку на место «штурмана», бросив чемодан на заднее сиденье, он сел на место водителя, и ударил по газам.
Хром, видя, что парень едва не врезался в очередной столб, наступила на его ногу, нажав на тормоз.
— Ты что, хочешь отправиться на небо раньше времени?
Тсуна опустил голову, уперев лоб в руль. Только сейчас девушка заметила, как у него дрожат руки.
— Наги, я не могу… Он уже полгода предлагает мне вступить в Миллефиоре, но впервые пытается запугать… Я боюсь его, боюсь за родных…
Хром улыбнулась.
— Они же сильные – сами отпинают пришедших. Но, если беспокоишься, позвони им, предупреди…
— Отличная мысль.
Звонок в Варию, Шимонам, Веронике…
— Привет, ты где?
— Доброе утро, Тсунаёши. Сижу в кухне с твоей мамой, чай пьём. Она, кстати, передаёт тебе привет.
— И ей тоже. Вероника, за ней по прежнему наблюдают люди Вонголы?
— Да, а в чём дело?
— Просто волнуюсь…
— Да не боись, всё хор…
Вскрик, булькающий звук. Крик Наны, и короткие гудки…
— Мама…?


Бьякуран шёл по городу под руку с Кикьё и напевал строчку из мюзикла.
«Мир поделен злом и добром,
Очень непросто в нем быть королем,
И в этом мире бывает порой,
Не разобраться кто шут, кто король...»

[Hevgen]

Три телефонных звонка, и их последствия.


— Киоко, прошу, быстрее.
— Да куда так спешить?
— Нас преследуют.
Падение, неудачная попытка встать.
— Растяжение, — просто констатация факта.
Парень поднимает девушку на руки и бежит. Где-то впереди и немного слева, между домов, мелькнули кроны деревьев. Парень повернул.
— Койо, это хорошая идея – бежать в парк, когда нас преследуют?
В глазах, скрытых очками, загорелось Пламя.
— Это просто замечательная идея, Киоко. Просто поверь мне.
Теперь, скрываясь в лабиринте из деревьев, были слышны шаги преследователей. Между листьев мелькала чёрно – белая униформа.
— Чёрт, Миллефиоре…
Аоба остановился посередине небольшой поляны и надел кольцо Леса клана Шимон. Он наклонил голову и поцеловал ничего не понимающую Киоко.
— Прошу, закрой глаза. Я не хочу, чтобы ты видела, что произойдёт. Я всё объясню, когда эта заварушка закончится.
Девушка коснулась пальцами его щеки.
— Я верю, любимый.
Едва она закрыла глаза, началась атака Миллефиоре. За два года спокойной жизни в Токио Аоба немного забыл о том, что является частью этого смертоносного, скрытого за вуалью слухов и легенд мира мафии. И что за это нужно платить.
Пару объяло зелёное Пламя с кружащимися в его порывах листьями – стилетами, готовое до последнего защищать своего хозяина и его сердце…


Гокудера Хаято шёл по парку. В портсигаре, у самого сердца – два старых приказа Катарины, подписанных её Пламенем. Парень до сих пор не понимал, почему позволил Тсуне уговорить себя, но пути назад не было…
— Ложись! – донеслось откуда-то позади.
Гокудера упал на асфальт, и вовремя – воздух там, где секунду назад была его голова, разрезал свист пуль. Повернуться, откатиться в кусты, поднять взгляд – и встретиться с такими родными глазами.
— Хару?! Т-ты же мертва?
Девушка улыбнулась и поудобнее перехватила пистолеты.
— Можешь считать, Хаято – кун, что я – глюк, или призрак. Но если не поторопимся, то действительно станем лишь духами.
С этими словами девушка вышла из укрытия на тропинку и сразу оказалась под обстрелом. Алая вспышка – и между ней и атакующими появляется горящая Пламенем малая панда (п/а: это вид такой, а не маленькая панда – загуглите, если не знаете такую няшку), принявшая весь удар на себя. В это время Хару направила оружие, и теперь уже врагам пришлось уклоняться. Но большая часть пуль попала не по целям. Девушка глубоко вздохнула, прежде чем крикнуть:
— Аояге, камбио – форма.
Зверёк, высоко подпрыгнув, превратился в пару затемнённых красных очков, которые опустились на ладонь девушки. Хару надела их, и контуры предметов размылись перед её глазами, стали полупрозрачными, а «цели», напротив, стали очень контрастными и заметными. Следующий залп «с прицеливанием» стал последним.
Гокудера смотрел на девушку, приоткрыв рот. Нет, она не призрак – живая! Тогда что же произошло пять лет назад? Почему она сейчас ему помогает? Почему она вызывает такие непонятные и противоречивые чувства?
Хару сняла очки, и они вернулись в коробочку. Пистолеты разместились во внутренних карманах олимпийки. Туда же отправилась и коробочка. Отряхнув штаны – первое приземление в кусты пришлось на колени – Хару повернулась к Гокудере и улыбнулась.
— Не стой соляным столбом – подстрелят.
Парень сразу пригнулся, и девушка рассмеялась.
— Не сейчас же… Ладно, отбросим в сторону формальности. Печати у тебя с собой?
— Откуда ты..?
— Тсуна – сан послал встретить тебя, так как у него произошла не очень хорошая встреча с Бьякураном. Видимо, надо действовать быстрее… Ты теперь не сможешь вернуться в Вонголу. Есть план, где отдохнуть?
Хаято хитро улыбнулся.
— А у тебя есть предложение?


Койо еле удерживал щит из Пламени, когда неожиданно пришла помощь. Сбоку мелькнул свет заходящего солнца, и несколько человек упали без сознания. Новая вспышка – новые потери в рядах Миллефиоре. Через несколько минут Аоба с чистой душой опустил щит и, ослабевший, передал свою девушку её старшему брату.
— Ты вовремя, Рёхей.
— Ещё бы. Даже со всем твоим экстримом ты бы не продержался и пяти минут.
Киоко подняла голову на голос, но так и не открыла глаза.
— Братик?
— Это я, солнышко, — обнял покрепче сестру Сасагава, и помог встать Аобе. – Звонил Тсуна, объявил эвакуацию всех на базу Шимон. Поэтому идём по квартирам, собираем вещи и уезжаем. Кто ближе живёт?
Киоко зарделась.
— Брат, мы с Койо уже полгода…
— Живём вместе, — закончил за девушку Аоба. Рёхей сурово посмотрел на голубков.
— Потом поговорим.


Хибари Кёя стоял напротив того, что раньше было домом Савады. Кажется, кто-то из Вонголы подложил в основание дома взрывчатку на случай нападения. Что ж, нападение было, а вот выживших…
Бывший глава Дисциплинарного Комитета достал телефон и зажал клавишу – уже год как один надоедливый хищник стоит у него в быстром наборе.
— Савада? Думаю, ты должен знать…

[Hevgen]

Время, притупляющее боль.

— Тсуна!
Бельфегор подбежал к зашедшим в холл Хром и Тсуне, которого девушка вела, обнимая за плечи и что-то тихо шепча на ухо, пытаясь успокоить.
— В чём дело? – взволнованно спросил Принц.
— Савада Нана и Вероника убиты Миллефиоре, — подавленно ответила девушка.
Тсуна шумно вздохнул и опустил голову, чёлкой закрывая красные от слёз глаза.
Бел выглядел потрясённым. Хоть Принц и собственными руками уничтожил все мосты, соединяющие его с прошлым, он понимал, как много Нана значила в жизни его друга. Но что мог сделать он? Только…
— Скуалло!
От громкого крика Хром подскочила и прижала руку к сердцу.
На крик заявился не только главный офицер, но и Фран, который просто бродил недалеко. Скуалло, увидев состояние Савады, хотел было ему что-то сказать, но Бел не дал ему сказать и слова. Он знал, что Супербиа всегда таскает с собой невостребованную коробочку с животным Тсуны. «На всякий пожарный», — говорил он. И сейчас это «пожар» наступил.
— Дай его коробочку! – приказным тоном потребовал Принц. В его интонации было нечто, что заставило Скуалло подчиниться, и он достал из кармана красную коробочку с символом Варии. Бел выхватил её из рук офицера и вложил в руку Савады.
— Тсуна, живо в тренировочный зал! Раскроешь там коробочку и будешь тренироваться.
Савада сжал кулак, и не глядя, как сомнамбула, пошёл в сторону зала.
Едва он переступил порог, Скуалло схватил за грудки Принца и начал на него орать.
— Ты что, последние мозги растерял? Он сейчас не в состоянии тренироваться! Если он попробует раскрыть коробочку, то либо она его уничтожит, либо рассыпется! Ты чем думаешь, Ковалини?!
Бел сквозь чёлку посмотрел Скуалло в глаза, и тот замолк. На Супербиа смотрела пара кроваво – красных, по детски больших (п/а: и кавайных) глаз. Казалось, что они смотрят в саму душу. От этого наивного и уверенного взгляда Потрошителя Скуалло замер.
— Да, не меня надо спрашивать, как пережить утрату родных. Но я знаю Тсуну, знаю, что он, уходя в работу, забывает обо всём на время, а время притупляет боль.
Из тренировочного зала послышался взрыв.
— Дай ему час на то, чтобы выпустить боль. Зал восстановим за мой счёт.
Бел оттолкнул от себя Супербиа и пошёл в свою комнату. Под череду новых взрывов холл покинул и Скуалло.
Хром подошла к Франу.
— С назначением, наверно…
— Спасибо. Правда, лучше бы не меня выбрала эта глупая лягушка, — Фран похлопал по шляпе. – Босс уже все мозги проел насчёт обязанностей. – Хром устало улыбнулась. – Тебя проводить до комнат для гостей?
— Да, пожалуйста…


Час спустя, когда взрывы прекратились, большая белая лапа приоткрыла дверь в тренировочный зал, и в проём заглянула морда Бестера. Увидев, что его хозяину ничего не угрожает, он рявкнул и вошёл внутрь помещения. За ним зашли Бельфегор и Занзас. Бел нервно шишикнул, увидев, в каком состоянии находится зал – он же пообещал за свой счёт починить комнату. Вернее, то, что от неё осталось.
Варийцы подошли к центру комнаты, где без сознания лежал Тсуна. Его одежда была изорвана, а тело – один большой синяк. Под боком у парня свернулся львёнок, в гриве и на конце хвоста которого горело Пламя Облака. Рядом с ним валялась открытая коробочка.
— Ши – ши – ши, неплохо Тсуна спустил пар, — хихикнул Бел. Он подошёл к Саваде и положил ладонь на шею парня. — Жив. Опять, — усталым голосом вынес «вердикт» Потрошитель.
Бестер вдохнул воздух. Пришелец! Лайгер хотел было подойти к Тсуне, как на его пути появился львёнок. Он зашипел на большую кошку, преграждая ему дорогу. Лайгер посмотрел на Облачное создание свысока и просто придавил лапой наглое существо. Львёнок, зашипев, выполз из-под лапы, подпрыгнул, яркая вспышка Пламени – и на его месте стоят уже трое. Они вместе зашипели на лайгера, и тот, обидевшись, отвернулся. Под звонкий смех Занзаса и Бельфегора копии исчезли.
— А ты молодец, что защищаешь хозяина, Натсу.
— Натсу? – переспросил Занзас.
— Угу, — улыбнулся Бел, беря животное на руки. – Тсу-на, На-тсу.
— Интересная логика.
— Ши – ши, ещё бы. Я же Принц.
Занзас поднял Тсуну на руки и понёс его в комнату, Бел нёс объятого фиолетовым Пламенем зверька и его коробочку, а Бестер, обидевшись, вернулся к себе.
Оставив Тсуну и Натсу на кровати, Занзас вышел из комнаты. Спустя несколько секунд вышел и Бел, шепнув на прощание:
— Я прикрою. У тебя есть двое суток на все свои проблемы. Не скучай.
Комната погрузилась во тьму и тишину, прерванную несколькими секундами спустя нервным смехом.
— Ку – фу – фу…

[Hevgen]

Вызволить Мукуро! Часть первая.

«Тсуна» в полотенце, обмотанном вокруг бёдер, вышел из душа.
— Ку – фу – фу, Тсунаёши – кун, у тебя замечательные апартаменты.
Парень потянулся и неожиданно скривился от боли.
— Чёрт!
«Натсу» недовольно посмотрел на него.
— Наложи на себя иллюзию, что ничего не болит, и поверь в неё.
«Тсуну» окутало Пламя, и все синяки исчезли.
— И часто ты так делаешь?
— Я что, должен отчитываться перед тобой?
«Натсу» спрыгнул с кровати и зло посмотрел на «хозяина».
— Что так долго, Мукуро?
— Водичка замечательна, — глупо улыбаясь, ответил он. – Знаешь, каково это – не мыться пять лет, вися безвольным телом в колбе?
— Даже знать не хочу. Собирайся быстрее. Чем быстрее доберёмся до базы, тем быстрее вытащим тебя из Вендикаре, а, значит, разойдёмся по своим телам.
— Отлично звучит, — Мукуро оглянулся. – Ну и где у тебя хранится одежда?
— Кроссовки – где-то у углу валяются, спортивный костюм – в тумбе, третья полка. Вторая – бельё… Вторая, я сказал! Что, разучился считать, и не можешь отличить первую от второй?!
Мукуро, смеясь, положил наручники обратно и начал одеваться. В это время Тсуна запрыгнул на стол и начал собирать в его угол коробочки.
— Первая, — начал объяснять Тсуна, когда одетый Мукуро подошёл к столу, — оружейная, с косой. Вторая – батарейка, запас смешанного Пламени. И не забудь взять коробочку Натсу.
Взяв коробочки, Мукуро вышел из комнаты и пошёл за Тсуной в гараж.
— Ты сможешь перенести Пламя с приказа Десятой на подделку в таком облике?
— Не знаю…
Мукуро усмехнулся.
— Что-то мне подсказывает, что если не сможешь, то навсегда застрянешь в этом теле…
— Значит, смогу, — меланхолично сказал Тсуна.
Мукуро удивлённо посмотрел на львёнка. «Что с ним?» Он открыл ворота гаража, сел на мотоцикл и протянул руку «Натсу». Тот, фыркнув, прыгнул тому на плечи, превращаясь в чёрную накидку с глубоким капюшоном.
— Оя – оя, Тсунаёши – кун, как у тебя это получилось?
— Не знаю. Просто захотелось защитить своё тело, — донеслось до «Тсуны» откуда-то из капюшона.
— Циник, — полуобиженно заключил Мукуро и выехал из гаража. – Ну, куда мне ехать, указуй, о, Великий? – попытался пошутить он. Тсуна подробно рассказал маршрут, по которому они направились, и «ушёл в себя».
Через час пути волнение Рокудо достигло предела. Он решил попробовать разговорить «капюшончик».
— Тсунаёши – кун, а ты сейчас можешь использовать иллюзии?
— Могу. А зачем тебе?
— Просто думаю… Ведь кольца и коробочки проводят лишь определенный тип Пламени?
— Да, кроме варийских. Их создают специально, для каждого офицера лично. Такие кольца пропускают всё Пламя, а коробочки открываются только благодаря его особым комбинациям. Самый типичный пример – Небесно – Штормовой лайгер Занзаса.
— Оя – оя, какая интересная система…
— Всё гениальное – просто... Кстати, наш съезд – сразу за туннелем. Сразу предупреждаю – никакие Туманные иллюзии не смогут обмануть Шимон. Они – не Вария, где только Бел смог распознать нас. Так что – лучше молчи, пока я всё сам не объясню…
— А что, этот Бельфегор настолько уникален? У него есть особый талант?
— Ну, он – Принц, — улыбнулся «капюшон».


— СТРАЙК!!!
Джулии бросил ракетку на стол и подпрыгнул.
— Я уделал тебя!
— Ты сжульничал!
— Э, нет, Шитт П., я не жульничал, а ты проиграла, так что иди сюда…
Девушка подняла с пола мяч для пин – понга, положила его на стол рядом с ракеткой, и гордо подняв голову, подошла к Като. Джули усмехнулся и щёлкнул ей по лбу.
— Требую реванша!
— Согласен.
Подача Шитт П., и игра начинается с новой силой. Парочка так увлекалась игрой, что появление «Тсуны» с «Натсом» на плече осталось незамеченным.
— Где Энма – кун? – спросит Тсуна.
— Встречает новеньких, — Джулии махнул рукой куда-то в сторону и вернулся к игре. Мукуро посмотрел на играющих, потом на Тсуну и направился по коридору…
— Эм, Шитт, а что это Тсуна себя так странно ведёт?
— А ты как бы на его месте себя вёл, находясь в теле призывного животного?... Страйк!!!

[Hevgen]

Вызволить Мукуро! Часть вторая.

— Крылатый, Рокудо, — кивком поприветствовал вошедших Энма.
— Энма – кун, — Тсуна спрыгнул с плеча Мукуро и склонил мордочку. Потом развернулся к находящимся в комнате Хару и Хаято. – Добрый вечер, Хару, Гокудера – кун.
Миура подошла к Мукуро, посмотрела ему в глаза, опустилась на колени перед львёнком.
— Тсуна – сан, что произошло?
— Длинная история, — Савада ткнул лапой в своё тело. – Прошу жаловать, любить строго не советую – Рокудо Мукуро.
Комнату наполнил куфуфукающий смех.
— Умеешь же ты представлять, Тсунаёши – кун, — улыбнулся Мукуро, вызывая усмешку Тсуны.
Гокудера сжал кулаки.
— Ах ты…
— Оя – оя, Тсунаёши – кун, присмири свой Шторм, а то меня сметёт, — Рокудо отошёл на шаг назад. Нет, он не за себя боялся – если кто-то покалечит тело Савады, то кто-то от него до конца жизни не отстанет – спасибо табу.
— Гокудера – кун, успокойся. Эта ситуация – полностью моя вина, а Мукуро, как бы не смешно это звучало – жертва обстоятельств.
Иллюзионист рассмеялся.
— Умеешь же ты рассмешить…
— Джудайме, не верьте этому ананасу! Он сам говорил, что хочет завладеть вашим телом, — выпалил Хаято, прежде чем осознал, что сказал. Тсуна поднял глаза к потолку.
— Именно, Гокудера – кун, ему нужно было тело Джудайме, Десятого Неба Вонголы, а это – не я.
Повисла тишина.
— Ну, может, побыстрее вытащим меня и вернёмся по телам? – невинно спросил Мукуро.
— Действительно… Всё на месте?
— Конечно, нэко – Тсуна – сан! Текст готов, Хаято — кун принёс печати Пламени, осталось только перенести их на приказ – и всё!
— Тогда чего ждать? – Тсуна обернулся к Козато. – Энма – кун, можно попросить тебя поговорить с Адель насчёт доставки нас до Вендикаре и обратно?
— Конечно, — улыбнулся Шимон, и пошёл по коридору, из которого недавно вышли Тсуна с Мукуро.
Хару, счастливо залепетав, подняла на руки Тсуну, и побежала с ним в лабораторию. За ней, всё так же глупо улыбаясь, шёл Рокудо. Завершал «шествие» Гокудера, буравя взглядом спину идущего впереди иллюзиониста.


Первое, что почувствовал Савада – тепло обнимающих его рук, чьи-то наглые пальцы, теребящие гриву, тихое сердцебиение под боком…
— Проснулся уже?
Тсуна, превозмогая огромную усталость, открыл глаза. На него смотрел он сам…
— Чёрт, Рокудо, не пугай меня так!
— Это я пугаю? Ты уже почти сутки пробыл без сознания, мы с этой Сузуки – жуткая девушка, скажу тебе – уже забрали моё тело из Вендикаре, и вот ждали, пока ты очнёшься.
— Да? – Тсуна зевнул. – А почему я вырубился?
— Видимо, перенос Пламени, а так же его поддержание во время процесса отняло у тебя много сил. Хару говорит, что ты бы не очнулся, если бы не подпитка Пламенем.
— Подпитка?
Тсуна повернулся назад. Действительно, в его гриве преобладало тёмно – синее Пламя Тумана.
— Спасибо.
Мукуро отмахнулся.
— Вернёмся по телам – сочтёмся.
— Тогда, может, займёмся делом?
— Скорее, «телом», — рассмеялся Рокудо. Он поднялся с дивана, не выпуская из рук львёнка, и пошёл в соседнюю комнату, где на таком же диване лежало его бесчувственное тело.
Тсуна ужаснулся состоянием тела Рокудо. Длинная косматая шевелюра частично поседела, исчезла вся жировая ткань, и почти вся – мышечная, кажущаяся серой кожа…
Мукуро лёг сбоку своего тела, Тсуна устроился у «себя» на груди. Кольца Ада и Варии объяло Пламя, поглотившее их в пылающую сферу. Яркая вспышка осветила комнату, когда через несколько минут лопнула сфера…
— Голова! – Мукуро прижал ладонь ко лбу.
— Такое ощущение, что вчера поздравляли Бела с днём рождения, и он открыл всю выпивку об мою голову…
— И часто у вас такое?
— Каждый раз.
Тсуна приподнялся на локтях и с радостью отметил, что он снова «дома». Он повернулся к иллюзионисту.
— Опять сбежишь?
— А почему бы нет? Меня здесь ничего не держит.
— Зря. Тебе надо подлечиться, восстановиться. Конечно, ты можешь сбежать, наложив иллюзию, как недавно, но продержишься не долго…
— Варианты?
— У Кавалоне есть неплохая клиника. Недельки три полежишь, наберёшься сил, и можешь идти куда душе угодно.
Тсуна осторожно встал, поправил олимпийку и вышел из комнаты.
— Кажется, он уже всё решил… Кто я такой, чтобы ослушаться собственное Небо? – рассмеялся Мукуро и устало прикрыл глаза.


— Спасибо, Бел, что прикрыл меня.
— Да не вопрос, Тсуна. Собираешься домой?
— Нет. У меня есть ещё дела…


В Намимори уже третий день шёл дождь. «Небо плачет по Саваде,» — говорили соседи, глядя на то, что осталось от некогда красивого дома.
Прах Вероники, как она и завещала, был развеян над Фудзи. Все её деньги переведены на счёт благотворительной организации, которую девушка курировала уже пятнадцать лет. Говорят, после первого убийства она перевела все деньги за дело на счёт детдома. Вероника словно заглаживала свою вину, пыталась смыть кровь… Уже никто не придёт к детям, сияя улыбкой и принося подарки; никто не подарит им сказку – ту, которую могла рассказать только девушка с невероятными фиолетовыми глазами. Сказку про то, как мафия защищает их и не даёт встать на сторону зла…
Савада Нана была похоронена на местном кладбище. Надгробная плита утопала в белоснежных хризантемах – символ смерти. Среди этого яркого белого пятна выделялся букет кроваво – красных цветов Лукориса Лучистого.
— Прости, мама… Прости…
Уже не будет той, кто поддержит в трудную минуту, кто способен одной улыбкой развеять тучи. Сердце разрывалось от боли.
Тсуна чувствовал, как по его щекам текли капли. Дождь? Слёзы?
— Бьякуран… Ты пожалеешь об этом…

[Hevgen]

Немного флаффа...

Уже неделю лёгкое и светлое Облако Варии было тёмной тучей. Тсуна не отвечал на вечные шутки Бела, повышал голос на Франа, подзадоривания Скуалло воспринимал в штыки, и если бы не огромные педагогические таланты и ангельское терпение Супербиа — быть Саваде битым.
— Что ты вытворяешь, мусор? Забыл свои обязанности? – не выдержал Занзас. Ему было больно видеть Саваду – прежде оптимистичного и улыбчивого – меланхоличным и обозлённым.
— Что именно? Задания я выполняю всегда чисто, на всех собраниях присутствую, помогаю Скуалло с бюджетом… Что ещё от меня требуется?
Занзас вскочил, схватил Тсуну за грудки, протащил его через весь кабинет и прижал к стене.
— Совсем забылся, Крылатый? Ты что, за своей стеной эгоизма, перестал видеть, что творится вокруг? Твоё поведение разваливает Варию! – зрачки Тсуны шокировано расширились, закрывая почти всю радужку. – Да, и не смотри на меня так! Самый умный – этот павлин Луссурия – взял отпуск, едва ты приехал. Остальные буквально на глазах чахнут! Вчера электрический мусор удалился со всех чатов и сел за Гёте. Чёртов Принц вечно пропадает в комнате земноводного. Последнее утреннее «Врай» было три дня назад…
— Тебя так заботит твой второй будильник? – горько усмехнулся Тсуна.
— Да, что б тебя!
— Тебя настолько волнует Вария? – на губах Тсуны появилась хитрая усмешка.
— Да! – Занзас хотел что-то ещё крикнуть, но осознание признанными им фактами ударило его, как обухом по голове.
— А меня? Ты меня любишь?
Занзас хотел уже привычно послать Тсуну куда – нибудь, но решение забить на весь мир казалось ему более привлекательным. Небо Варии неожиданно крепко обнял Облако.
— Люблю. И всегда буду рядом.
Тсуна почувствовал, как его губы расплываются в глупую улыбку. Он уткнулся лбом в ключицу Занзаса.
— Спасибо…

[Hevgen]

Моя любимая мания...


— Он и сегодня пришёл, Бьякуран – сама,— сказал в пустоту Ирие, глядя на монитор: по парку аттракционов шёл Савада. Он подошёл к скамейке, сел на неё, надел наушники, достал кроссворд и начал его разгадывать. – Раз он пришёл, значит – жди сообщение о нападении. Я прав, Бьякуран – сама? Ах да, забыл – вы сегодня связываетесь с другими Бьякуранами – самами в других мирах. А, значит, это мой шанс.
Дождавшись, пока Ирие покинет резиденцию, Бьякуран переключил изображение к себе на монитор. Он видел, как его подчинённый подошёл к Саваде, что-то ему объяснял, опустился перед ним на колени…
— И ты, Брут… А я тебе доверял, Шо – тян… Хотя, — Джессо достал из пачки зефиринку и сжал её между пальцами. – Я бы и сам предал всё ради… — Он бросил зефир в рот и начал медленно жевать его, вспоминая свою первую встречу с Савадой Тсунаёши, или Крылатым, как его прозвали в этом мире…


***

Весна.
Бьякуран никогда не любил это время года.
Дитя снегов, он ненавидел, когда так любимый им снег таял на глазах, становился слякотью под ногами… Поэтому, даже приехав в солнечную Италию, он так и не полюбил весну.
Парень гулял по городу. Суета людей, их безликость, толпа – он всё это ненавидел. С детства все люди для него – лишь игрушки, чуть более интересные, чем те куски пластика с застывшими улыбками.
Бьякуран увидел дорогу, ведущую в парк аттракционов, немноголюдный в этот день. Ещё серая трава неуверенно тянулась к холодному апрельскому солнцу. Где-то вдали слышался смех детей, катающихся на качелях. Взгляд бесцельно скользил по контурам распускающихся деревьев, ярким автоматам аттракционов, гуляющим семьям…Среди всей этой серости слишком ярко выделяются полуприкрытые янтарные глаза. Обладатель этих глаз, почувствовав на себе заинтересованный взгляд, усмехнулся, поправил наушники и вернулся к кроссворду, который разгадывал до этого. Бьякуран почувствовал, что его сердце пропустило пару ударов. Эти манящие глаза, хищный взгляд, наглая усмешка… Бьякурану захотелось пропустить сквозь пальцы длинные каштановые волосы, впиться поцелуем в искривлённые усмешкой губы, прижать его к себе и не отпускать…
— «Это – мания, какое-то безумие!» — кричал разум Джессо, когда он подошёл к парню и провёл кончиками пальцев по его щеке. – «Нежная…»
Парень отшатнулся от Бьякурана. От резкого движения наушники выпали, и стала слышна музыка.
«…В нашей жизни то и дело
Душу побеждает тело,
Но Господь за все за это
Нас простит уже к рассвету…» *
— Ангел, — выдохнул Джессо, прежде чем парень, вскочив, оттолкнул его, накинул на плечо рюкзак и быстро зашагал прочь. Бьякуран ошеломлённо замер, чтобы мгновение спустя бросится ему вслед.
Нагнав его за несколько секунд, он остановил его, схватив за плечи, развернул к себе лицом и накрыл его губы своими. Секунда, другая – Бьякуран, уже надеясь на взаимность, приоткрывает рот, когда в его грудь упираются ладони. Парень резко отталкивает от себя Джессо, замахивается – и правый кулак врезается в скулу мафиози. Парень резко разворачивается и продолжает путь, гордо выпрямившись. Ещё неделю Бьякуран прятал под тональным кремом синяк формой щита Варии. Ещё через неделю на том месте появилась татуировка в виде перевёрнутой трёхзубчатой короны…
Ангел нашёлся быстро: Савада Тсунаёши, прозванный Крылатым. Ни разу не запятнавшее себя провалом или предательством Облако Варии. Ученик Мамона – Аркобалено Тумана. В его жилах течёт кровь Джотто, но парень отказался от Вонголы.


Он всегда приходил сюда – сразу после выполнения задания. Закономерность: если Крылатый появился в парке, а сообщение о нападении (в последнее время – всё чаще на членов Миллефиоре) не пришло – значит, у него было плохое настроение, и просто некому отчитываться о зачистке в их рядах.
Но через пару недель эта аксиома дала сбой: Тсуна пришёл в парк, держа в руках белую розу на длинном стебле, и украшенную лентами коробку. Через пару минут к нему подошла девушка, при взгляде на которую парень нежно улыбнулся.
— С днём рождения, Хару, — короткий, почти невесомый поцелуй в щёку, и парень вручил ей подарки.
— Но мой день рождения через три дня, — краснея, сказала девушка.
— Знаю. Просто завтра у меня важное дело, с которого я врятли вернусь к празднованию.
Он наклонился к девушке и что-то едва слышно прошептал ей на ухо, вручая кроваво – красную коробочку.
— Если не вернусь, — чуть громче сказал Тсуна.
Хару сглотнула и неуверенно кивнула. Тсуна наклонил голову на бок и привычно улыбнулся.
— Позвольте пригласить вас на танец, — с поклоном он протянул ей наушник. Девушка с улыбкой приняла его, кладя подарки в сумку. Минуту спустя они уже кружились по аллее в ритме вальса, вырывая восхищённые вздохи проходящих. Со стороны это казалось сказкой: прекрасный принц кружил в танце леди своего сердца, и никто не видел, как треснул стебель розы в дрожащих руках…


«Я должен зачистить одну из баз Миллефиоре,» — прочитал Бьякуран по губам. Перед главой семьи встала дилемма. Он мог направить на базу подкрепление, отбить её и попытаться поймать Крылатого. Но хищники не живут в неволе. Бьякуран знал – Тсуна скорее покончит с собой, чем позволит победить себя – сказалось общение с довольно известным в узких кругах Хибари Кёей. Джессо принял трудное решение: вечером на базу пришло сообщение: увеличить количество камер в три раза. Впервые Бьякуран с таким наслаждением наблюдал за смертью своих подчинённых: чёрные крылья, объятая Пламенем коса, и мгновенная смерть врагов.
Через два часа после зачистки Тсуна, как обычно, пришёл в парк с наспех перевязанными ранами, его шатало, а руки дрожали. В такие моменты он забывал, зачем ступил на этот путь. Но видя улыбки проходящих мимо людей, его Пламя горело лишь ярче, а на лице появлялась улыбка. В такие моменты улыбался и Бьякуран, нет, не той усмешкой, которую видели все, а доброй открытой улыбкой.


***

Это было странно. Он единственный среди всех своих версий так тянулся к Саваде. В семи измерениях он уже убил собственными руками Тсуну. «Нет, я убил Небо Вонголы, а он – Облако Варии. Нет, Крылатый не нарушит мои планы! Но надо дать ему шанс попробовать убить меня. Ведь от ненависти до любви – один шаг…»
Джессо открыл свою любимую программу – взломщик с анимацией «Джека – из — коробки» с его рожицей.
— Кажется, у Тсу – тяна через неделю день рождение… Вот и будет ему подарочек!
Бьякуран, усмехнувшись, бросил ещё одну зефиринку в рот и начал писать речь к этому знаменательному событию.
«С днём рождения, Тсу – тян! Знаешь, в России сейчас так красиво… Кое – где даже выпал первый снег. А ещё эта страна славится своими древними традициями. Слышал про игру…»


* Мюзикл "Ромео и Джульетта"
"Короли ночной Вероны"

[Hevgen]

Испорченный праздник

В Варии было много традиций, связанных с празднованием дней рождений. Одна из них – едва ли не королевский приём в честь Принца, на котором Бел всегда подливал сидящему у него в ногах Тсуне лишка, и последующее открытие бутылок головой буянившего Крылатого. Или день рождения Занзаса, которого с ужасом ждали хозяева всех ресторанов и баров в округе.
Ещё одной традицией было нежелание Тсуны праздновать свой день рождение. «Отойдя» от последствий празднования дня рождения любимого босса, он уезжал на пару дней в гости или к Шимонам, или к Ковалоне, где всё чаще стал встречать ужас своей юности – Хибари Кёю.
— Тсуна!
Едва парень пересёк порог жилой части базы Шимон, как его сбил мини – ураган. Он повис на шее Савады, вереща от счастья.
— Я тоже рад тебя видеть, Ламбо. А теперь, прошу, слезь с меня, иначе раздавишь.
Мальчик встал с парня и выжидающе на него посмотрел.
— Что? – спросил Тсуна, вставая и отряхивая одежду.
— Ты обещал, что научишь кататься меня на коньках! – счастливо крикнул Ламбо.
— Когда это?
— Пару недель назад!
— «Я? Обещал? Ну, Мукуро, подложил мне… Бычка,» — усмехнулся Тсуна.
— Конечно, Ламбо. Сейчас, только поздороваюсь со всеми – и пойдём…
Мальчик схватил его за руку и потащил в сторону кухни.


В любимый Савадой парк аттракционов прибыли вчетвером: к Тсуне и Ламбо присоединились Хаято и Хару. Они со смехом смотрели на неловкие попытки Ламбо подняться со скамейки с надетыми роликами. Вот мальчик упал в третий раз, повалив за собой наставника; вот Тсуна, взяв за руку Ламбо, катает его по аллее; вот Савада сам встал на ролики, и по неуклюжести теперь едва уступает подопечному.
— И так всегда проходит день рождение Тсуны? – спросил Гокудера, вытирая выступившие со смеху слёзы.
— Нет. Обычно он заваливается к Энме, и они часами обсуждают политику.
— Что? Никогда не празднует?
— Нет, сколько я его знаю. Он до сих пор не может простить себя за безумие Бельфегора, — вздохнула Хару. Увидев заинтересованный взгляд собеседника, девушка продолжила.— Он не любит это обсуждать, но однажды проговорился… Бел всегда был немного безумным, но кто этим не страдает? – к моменту вступления Варии у него уже наблюдался затяжной невроз. Началось лечение, и вполне успешное… Император Мечей, глава Варии в то время, часто ставил Бела и Тсуну – сана с пару, и они, тогда ещё мальчишки, сдружились…
Гокудера вспомнил, каким счастливым был Тсуна, когда в Намимори появилась Вария, и как его тискал Принц, едва парень снял иллюзию.
— Несколько лет спустя, как раз на день рождения Тсуны – сана, им дали задание. Ловушка. Положение было критическим, но они держались до конца. Мальчишки, — прерывисто выдохнула девушка. Она не сказала всю правду – Тсуна при помощи иллюзий показал ей всё, что произошло в тот день. – Слишком сильное сопротивление, и от них решили избавиться вместе со складом, но они оказались быстрее. Полетели осколки. Тсуна – сан не успел ничего сделать… Его прикрыл своим телом Бельфегор. Множество осколков впилось в тело, один из них пробил черепную коробку. Пролилась королевская кровь. Безумие… Выжившие в его мгновенных атаках захлёбывались в заливающей пол крови…После этого появился устойчивый неизлечимый психоз напару с множественными сотрясениями. После того случая его и прозвали Потрошителем.
Гокудера и не заметил, как сильно сдал подлокотник скамейки – металл изогнулся в его руках.
— По сколько им было?
— Принцу – 14, Тсуне – сану – 12.
Хаято перевёл взгляд на смеющегося и улыбающегося Тсуну, убегающего от пытающегося его засалить Ламбо. Не смотря на сияющую улыбку, в глубине янтарных глаз он заметил горечь и ненависть, которые не видел прежде.
— Значит, он дружит с ним только из – за жалости? Или чувствует себя виноватым?
— Нет, что ты! Это не заметно с первого взгляда, но они очень похожи...
— Да ну?
— Просто, ты не видел Тсуну – сана в плохом настроении… В очень плохом…
— А ты видела?
— Да. И что-то мне подсказывает, что скоро я вновь увижу эту его тёмную сторону…


Болело абсолютно всё.
— Это – даже хуже, чем совместная тренировка с Белом и Скуалло…
Тсуна лежал на диване в гостевой комнате на базе Шимон, раскинув руки и ноги в стороны, как большая морская звезда. Комната была освещена лишь неровным светом прыгающей заставки на компьютере…
— Ран – ран – ран – ран – ран – ран – ран…
— Бьякуран… — прошипел Тсуна, увидев на мониторе наглую рожу босса Миллефиоре.
— С днём рождения, Тсу – тян! Как делишки? Как погулял?– привычно лыбясь, спросил Бьякуран.
— Что? – парень вскочил. Откуда он знает?!
— Что? Спрашиваю – как погулял с Бовино, Миуро и Гокудерой?
— Откуда ты знаешь? – перешёл на шипение Тсуна, садясь на диван.
— Я знаю всё~, — пропел Джессо.
— Ты… — сжав кулаки, Савада подошёл к столу.
— Ой, Тсу – тян, подожди громить всё вокруг – имущество – то не твоё… Я предлагаю тебе игру.
— Игру?
— Да. Правила простые: победитель получает всё.
— Какой мне от этой игры толк? – в Тсуне проснулся прагматик, тщательно взращиваемый в нём Мамоном.
— Клянусь, что не сбегу и дам тебе шанс убить меня, — Бьякуран поднял руку, соединив вытянутые указательный, средний и безымянный пальцы. – Честь скаута!
— Хорошо… Какие правила?...

[Hevgen]

Поиск игроков.

— Как ты сказал – стенка на стенку? Да ещё и двадцать один мафиози – с каждой стороны?! – рассмеялся Мукуро. – Да, у этого Бьякурана уникальное чувство юмора… Что он требует с твоей стороны?
— Пустышку Мамона, якобы для «Барьера Аркобалено» — чтобы не задеть зрителей.
— Стой! Якобы, зрители?
— Угум, — кивнул Тсуна. – По – слухам, он уже собрал полный комплект три – ни – сет – те, не считая индиговой соски.
— КАК?! И кольца Вонголы?! – вскочил с койки Мукуро. Электрод потерял контакт, и палату наполнил противный писк.
— Мукуро, ляг – тебе нужен покой, — Тсуна нажал на плечи Рокудо, укладывая его обратно на койку. – Это и для меня был сюрприз…



***
— Думаю, нам нужны зрители…
— Зачем?
— Так веселее~
В углу экрана появились два видео. Судя по обстановке, действие происходило в камерах. На полу в одной из них лежал связанный Дино, которого в данный момент избивали ногами двое Блэк Спэл. На втором – в такой же камере на койке сидела, обхватив себя руками, Катарина, и тихо плакала. Савада почувствовал, как по столу под его руками пошли трещины… А Бьякуран лишь шире улыбнулся и отправил в рот ещё одну зефиринку…
***


— Оя – оя, так вот в чём дело… Юную Вонголушку похитили… Так почему ещё не перевернули мир в её поисках?
— Кто знает…
Тсуна устало опустился на край койки.
— Что будешь делать в такой ситуации?
Парень опустил голову и запустил в волосы пятерню.
— Я не знаю…
— Что ноешь, Тсунаёши – кун? Не привык я видеть тебя таким…
Парень поднял голову и встретился с насмешливым взглядом разноцветных глаз.
— Каким?
— Неуверенным в своих силах, ку – фу. Что тебе не хватает для победы над Бьякураном?
— Нужны ещё семь бойцов не ниже В уровня…
Мукуро рассмеялся.
— Семеро? Созови своих хранителей, плюс поговори с Хром, чтобы она подменила тебя – и готова боевая семёрка. К сожалению, не полное Небо, но уже неплохо…
— Подожди! — замахал руками Тсуна. Этим жестом он напомнил Мукуро разговоры Савады и его наставника перед боем. Жаль, что его уже нет… Впрочем, как и всех Аркобалено… — Тогда, получается, ты тоже будешь биться?
Рокудо коротко поклонился.
— Я уже однажды признал тебя своим Небом, этого – достаточно… Как, впрочем, и остальные. Остался лишь один человек.
— Хибари, — вместе сказали они.
Тсуна достал телефон и набрал номер. Несколько секунд ожидания…
— Савада.
— Хибари. Извини, что звоню, но мне нужна твоя помощь.
На том конце послышался нервный смех.
— Мне тоже, Савада. Надо вытаскивать…
— Дино.
— Парнокопытное.
Произнесли они вместе и рассмеялись.
— Тогда приезжай через пять дней в Италию. Всё действие будет проходить тут.
Хибари повесил трубку.
— Ну, я же говорил, что ничего трудного не будет, — улыбнулся Рокудо.
— Разве?
— Ну да… Кстати, раз Кёя приезжает через пять дней, может, я тут поваляюсь ещё?
Видели взгляд кота из Шрэка? Сейчас лежащий под одеялом Рокудо выглядел даже милее.
— Да лежи уж, лентяй, — улыбнулся Тсуна и встал с койки. Он прошёл пару метров и почти дошёл до дверей, когда резко развернулся и бросил Мукуро оружейную коробочку и кольцо с тёмно – синим камнем.
— Его я использовал до создания колец Варии. Уровень В, думаю, тебе подойдёт. Выздоравливай давай, — подмигнул он и вышел из палаты.
Мукуро надел кольцо, зажёг на нём Пламя, открыл коробочку – и у него в руках оказался его трезубец. Иллюзор улыбнулся, почувствовав привычное покалывание при проведении сквозь оружие Тумана. Он не знал, как Тсуна достал трезубец. Да и не хотел знать. Просто впервые за пять лет он чувствовал себя целым…


— Мы согласны. Шимон поддержит тебя.
— Спасибо, Энма – кун, — улыбнулся Тсуна.
— Ламбо – сан тоже поможет Тсуне~, — пропел мальчик, широко улыбаясь.
— Нет, Ламбо, — сказала, словно отрезала, Адельхейд. – Если мы покинем базу, кто-то должен будет защитить Киоко. Она ничего не должна знать…
— Подожди, Адель, а как же мы? – спросила Хару.
— Что-то мне подсказывает, что Тсуне понадобятся все мы. Я права?
— Как всегда…
Тсуна посмотрел на собравшихся. Шимон, владеющие сильнейшими Земляными кольцами. Друзья детства: Хару, Рёхей, Гокудера, Ламбо… Неужели он должен втягивать их в свои разборки?
— Я ЭКСТРИМально надеру задницу этому Бьякурану!
— Тсуна – сан, я – с вами!
— Джуд.. Тсуна, — улыбнулся Гокудера. – Я не знаю, какой от меня сейчас толк, но помогу всем, чем смогу…
Чувство дежа вю…
— Спасибо, ребята… А тебе, Гокудера – кун, я что-нибудь подыщу…
Парень встал из-за стола.
— Спасибо всем. Я ещё загляну.
Тсуна вышел из комнаты. Следующая остановка – Вария.


— Если ты думаешь, что Вария останется в стороне, когда даже земляной мусор решил поддержать тебя, то ты…
Смех Бела не позволил узнать, что же Занзас думает о сомнениях Тсуны.
— Спасибо, — коротко кивнул Тсуна и вышел из кабинета босса. Шаг от двери, второй, поворот на 180 градусов…
— Наги, я знаю, что ты здесь. Сними иллюзию.
Из облака Тумана появились улыбающиеся Хром и Ямамото.
— Подслушивали, значит?
— Ну, в общем, да, — Такеши улыбнулся самой дружелюбной улыбкой. – И хотим помочь.
— Тсуна, я тоже могу…
Парень рассмеялся.
— Спасибо…
Он повернулся и пошёл в сторону жилых комнат, задевая кончиками пальцев стен. Его грудь дрожала от еле сдерживаемого смеха. Безумного смеха…
Тсуна успокоился и вошёл в комнату. Третья полка снизу. Парень открыл комод и удовлетворённо вздохнул: варежки с вышитыми «27» лежали на месте.
— Вспомним былое?


— Бьякуран – сама, пришёл ответ от Вендиче – они согласны выпустить Госта из Вендикаре.
— Замечательно, Шо – тян!
— Я могу идти?
— Подожди секундочку, — Джессо поманил Ирие к себе. – Пригласи ко мне Джессику через пару дней.
Шоичи побелел.
— Джессику?
— Да, и весь её спектр.
— Х-хорошо, Бьякуран – сама.
— «Савада не сможет победить их…»

[Hevgen]

Сыграем по моим правилам?

Всю неделю до назначенного Бьякураном дня Тсуна вертелся, как уж на сковороде. Бесконечные перемещения между базами Варии и Шимон, когда он уже начал подумывать о замещении своего Пламени Туманом… Многочисленные тренировки с перчатками: Мукуро и сам восстанавливал форму, а Саваде было проще – Пламя иллюзора «мягче».
За два дня до дня Х он, забрав у Франа кольцо «666», поехал в аэропорт – встречать Хибари. Где они мотались целые сутки – осталось секретом, но домой Тсуна вернулся нервный, злой и уставший, и, едва вернув кольцо иллюзору, ушёл к себе в комнату…


— Что с Тсуной происходит? Он эти дни сам не свой, — спросил Гокудера, отбивая очередную атаку Хару.
— С ним всегда такое происходит, если кто-то из его близких в беде. Слева! – девушка развернулась на пятках, и ударила его кулаком в плечо одновременно с пандой, которая укусила его за ногу. – Чёрт, Хаято – кун, не отвлекайся! Если бы Аояге пылал Пламенем, как в боевом режиме – прощай, нога! Если хочешь увидеть тёмную сторону Тсуны – сана, доживи до этого дня.
— Тёмную?
— Ага. Думаешь, почему я сравнила его с Бельфегором?
— Безумие?
— Оно самое, — усмехнулась девушка, замахиваясь для нового удара…


День Х.
— Может, стоит их разнять? – спросил Скуалло у Хару, когда всем наскучило смотреть на приветствие старых друзей. Точнее – Гокудера просто хотел избить Ямамото. Тот в долгу не остался. «Ты жив, бейсбольный придурок…!» «Кто же знал, что Гокудера так отреагирует на живучесть Ямамото?» — усмехнулся Тсуна, облокачиваясь о ствол дерева и закрывая глаза.
— Нет, лучше пусть сбросят пар, — усмехнулась Хару.
Действие происходило на окраине довольно милой округлой полянки диаметром несколько десятков метров. Под ногами шуршал свежеподстриженный газон, слабый ветер едва шевелил листьями… Идиллия.
— Ку – фу – фу, слишком тихо…
Из-за деревьев вышел Мукуро, обнимая за плечи Хром.
— Полностью согласен, — вышел из тени дерева Хибари.
— Хахи? – едва не подскочила Хару, увидев кровожадные улыбки на лице Облака и Тумана. На её восклик все обернулись – даже Гокудера и Ямамото прекратили избивать друг друга…
Кёя достал тонфа и медленно приближался у Мукуро. Рокудо же, отодвинув Хром себе за спину, раскрыл коробочку, переданную ему Тсуной…
«Эта битва – последняя в моей жизни? Спасибо Ирие, я знаю, что нам придётся столкнуться со Спектром – сильнейшей группировкой, подвластной Бьякурану. Непонятные два состава Погребальных Венков…»
— Разошлись и прекратили. Оба.
Кёя и Мукуро обернулись на голос.
— Тсуна..?
— Его Пламя…
«Эти двое меня бесят… Может, убить их?»
Из груди Тсуны вырвался нервный смех, на губах застыла безумная улыбка. Рубашка на спине стала плавиться под действием фиолетового Пламени, оставляя на ней длинные синтетические нити. Парень приоткрыл глаза и огляделся.
«Или нет?»
— Если хотите кому – нибудь набить морду – обернитесь.
На другой стороне поляны, сквозь тонкую пелену тумана, стали проглядываться многочисленные контуры. Бьякуран, Ирие, офицеры Миллефиоре, некто в чёрно – белых костюмах, уже известный по рассказу Мукуро Гост, семь девушек в белых хирургических халатах – Спектр, около десяти Червелло – их помнили по так и не состоявшейся Битве колец, связанные Дино и Катарина, и ещё около полусотни Блэк Спел Миллефиоре. «Пушечное мясо,» — как-то лениво охарактеризовал их разум Тсуны, скрытый сейчас пеленой контролируемого безумия.
«Вот они меня действительно бесят!»
— Ты пришёл, Тсу – тян! Да ещё и друзей привёл! Кажется, мы неплохо повеселимся сегодня, — вышел вперёд Бьякуран, широко улыбаясь.
— Думаешь?
«Нет, если я умру, то его точно утяну за собой…»
Обходя Миллефиоре по большому кругу, к Хибари подошли две Червелло.
— Пустышку, — потребовали они. – Для завершения барьера.
Кёя чертыхнулся про себя. Откуда они узнали, что Пустышка Мамона – у него? Парень достал слабо святящуюся синим соску и передал её девушке. Та приняла атрибут Аркобалено так, словно это была бижутерия, и встала позади Шимонов, образуя с другими Червелло семигранник. Едва «пушечное мясо» утащили находящихся на грани сознания «зрителей», барьер замкнулся.
«Интересно, а если это – конец, могу ли я делать всё, что захочу?...»
— Ну вот, теперь никто не сбежит… Ответь мне на один вопрос, Тсу – тян, - Бьякуран достал из кармана кольцо Неба Вонголы. «Так и думал,» — печально вздохнул Мукуро, глядя на серую поверхность символа главы семьи. – Почему ты дважды отказался от такой силы?
— Дважды?
Невозмутимыми остались лишь двое: Тсуна, так и не соизволивший полностью открыть глаза, и усмехающийся Занзас.
— Колыбель?
«Интересно, а я тогда его любил? Или это – лишь грань безумия..?»
— Мне не нужна эта проклятая сила. Я от неё откажусь и в третий раз, если предложат…
Тсуна выпрямился и неровной походкой вышел на середину поляны.
— Знаешь, я тут подумал… — все замерли. Парень прочистил горло и закричал. – Занзас, я люблю тебя!
Повисшая тишина прервалась смехом Неба Варии и едва слышимым скрежетом зубов Бьякурана.
— Уничтожить всех, кроме Тсуны и Занзаса. Вперёд, Гост!
Призрак, послушно кивнув, пошёл вперёд, словно сомнамбула. Вокруг него начали сгущаться потоки Пламени.
— Тсуна, он поглощает Пламя! – закричала Хром, успевшая раскрыть коробочку, и сейчас наблюдающая за Гостом сквозь зависшую перед её глазами линзу.
— Ясно.
Парень достаёт из кармана варежки, натягивает их, и во вспышке Пламени они превращаются в перчатки. Тсуна и Гост медленно приближаются друг к другу…
— Прорыв нуля: адаптированный.
Под звуки покрывающегося тонким слоем льда Госта не был слышен судорожный вздох Занзаса. Это он, спустя пару месяцев после возвращения Тсуны в Варию, помог ему завершить технику, хотя даже упоминание её до сих пор отзывается болью в шрамах.
Тсуна, Хару и Хаято одновременно раскрывают коробочки: в руку Савады привычно ложится древко косы; Аояге, принимая камбио форму, очками опускается на переносицу девушки; Гокудера зарядил появившийся у него на руке арбалет. Занзас одновременно с Миурой достаёт пистолеты, Бельфегор с хитрой улыбкой расправил веером стилеты. Замах, щелчок курков – и под звуки рассыпающегося кусками льда Госта замертво падают поверженные Червелло.
За спиной у Тсуны раскрылись крылья – контур татуировки отделился от кожи, покрылся тонкой сетью каппиляров, и они начали наливаться кажущейся чёрной кровью. Парень поднял на Бьякурана взгляд: зрачки полностью поглотили радужку, и в них бушевало Пламя. С губ сорвался безумный смех.
— Сыграем по моим правилам?

[Hevgen]

Его странное Пламя.

Тсуна сорвался с места, замахиваясь. Следом за ним, скрытый иллюзией Франа, Скуалло скользнул к Миллефиоре. Удар косой – и голова какого-то неудачника отделяется от тела. Запоздалая реакция – отскочить от Тсуны – стала причиной ещё одной смерти – Скуалло вонзил клинок прямо между позвонками и провернул его. Бездыханное тело упало на землю.
— Потанцуем? – Тсуна скользнул вбок, занося косу для нового удара. На кольце Ада загорелось синее Пламя, и между ног противников по земле заскользили змеи, пугая и кусая их.
— В ритме танго? – усмехнулась Хару, начиная палить по не успевшим разойтись противникам. К атаке через пару секунд присоединились и остальные…


— Семь – ноль в нашу пользу… Нет, семь – один – Леви – а – Тан – без сознания, — констатировал Ламбо, сидя на земле и крепко держа за руку Киоко. Девушка, приложив ладонь ко рту, плакала. Ламбо же, словно не видя этого, продолжал комментировать происходящее на поляне. – Погребальный Венок – Веник, хи – хи – Тумана раскрывает встроенную в тело коробочку… Кажется, все под иллюзией… Отличный бросок трезубцем, Хроме – оне – тян! Маска Веника расколота, счёт – восемь – один в нашу пользу… Да не бойся пались по ним, Глуподера! Тсуне в таком состоянии ничего не страшно… О, Луссурия одним ударом нокаутировал этого очкарика. Молодец!...
«Broken youth,» — вспомнила Киоко фразу, которую часто упоминали на уроках литературы. Сломанное детство – почти всегда причина ненависти к миру и жажды крови. Сейчас, глотая слёзы, она смотрела на беспристрастного к резне Ламбо, и понимала смысл этой фразы. Но почему же тогда такими стали они?! Тсуна, которого она знала с детства. Брат, который поклялся никогда не драться. Аоба, которого она знала уже два года. Почему?!
— Ламбо? Что ты здесь делаешь? – послышался голос позади. Киоко резко обернулась и увидела несколько десятков людей, одетых в чёрную форму старших кадетов Варии. Мальчик, не оборачиваясь, ответил.
— Энма сказал – «Охраняй Киоко». Я захотел посмотреть на битву, вот мы и пришли вместе, Тайм.
Мужчина, стоявший ближе, кивнул.
— У нас задание – поддержать офицеров и босса по эту сторону барьера, освободить заложников и подчистить местность. Пойдёшь?
— Нет, спасибо. Я лучше здесь посижу. Правда, Киоко?
Девушка пропустила вопрос – именно в этот момент её брата кто-то сильно ранил в плечо, и Рёхей отступил назад.
— Восемь – два, — как – бы между делом заметил Ламбо…


Ощущение, словно сердце вот – вот выскочит из груди. Кровь бьёт в виски, и перед глазами расстилается кровавая пелена. Тело автоматически уклоняется от очередного удара, стоившее бы ему в обычных условиях жизни.
«Если выживу сейчас – отброшу коньки во время отдачи,» — устало заметил разум Тсуны, занося косу для нового удара…
— Нет, Бьякуран – сама!
Под удар попадает нечто длинноволосое и яркое. «Голову с плеч!» — донёсся до Тсуны голос Бельфегора. Кажется, не надо было водить его на премьеру «Алисы в стране чудес»...
Удар – блок, удар – блок, разворот, удар – и последним в своей жизни ударом «спаситель» Бьякурана раскалывает лезвие косы Тсуны. Савада посмотрел сначала на лезвие, потом на длинноволосый новоявленный труп, и воткнул кусок стали в его голову. Бесполезное древко отброшено в сторону.
— Ты – следующий, — произнёс парень, смотря в глаза Бьякурана, и с усмешкой наблюдая, как в них промелькнул животный страх.
Шаг вперёд.
Второй.
Третий…
Бьякуран отходит на шаг, второй…
— Что, боишься меня? – безумный оскал. Взмах крыльями, рывок вперёд – и Тсуна схватил Бьякурана за правое плечо, с такой силой сжимая его, что послышался треск кости. В глазах Савады на мгновение отразилась горечь, сменившаяся в то же мгновение холодной яростью.
— Прощай, Джессо.
Объятая Пламенем рука пробивает грудную клетку Бьякурана, сжимает сердце и вырывает его. Орган конвульсивно бьётся в последний раз, и разрывается на раскрытой ладони Савады.
Битва прекратилась. Обе стороны смотрели, как тело Бьякурано опускается на колени, глаза блекнут, улыбка исчезает с его лица, и босс сильнейшей организации Миллефиоре заваливается на бок…
Тсуна посмотрел на не состоявшегося правителя мира, и не глядя стряхнул с руки кровавое месиво. Оглянулся. Что все смотрят на него так..Потрясённо? Савада перевёл взгляд на свои руки и безумно рассмеялся. Перчатки были объяты Оранжевым Пламенем Неба...
Неожиданно все опустились на колено перед Тсуной. Такая безумная смесь эмоций: уважение, страх, восхищение, желание… А, это уже Занзас. Даже он сейчас стоял, преклонив колено перед своим Облаком, и едва сдерживал улыбку.
«Может, надо что-то сказать?»
— Уничтожить всех Миллефиоре, кроме Ирие и Гаммы – Джильо Неро не может остаться беззащитной. Хару, собираешь Три – ни – сет – те. Мукуро, переносишь хранителей и Шимон на базу, Фран – Варию.
Из коробочки в кармане Тсуны выскочил против желания хозяина Натсу. Он, сияя тремя цветами Пламени, прыгнул на плечи Савады и превратился в плащ, обволакивая парня оранжевым сиянием Гармонии. Безумие постепенно отступало. Ноги подкосились, и если бы не подхвативший его на руки Занзас, он упал бы.
— Что застыли? – гаркнул он. – Исполняйте приказ! Фран, переносишь нас первыми.
Иллюзионист, всё ещё в шоке, взмахнул рукой, и их объял Туман. Секунда – и Занзас не слишком мягко приземляется в холле в поместье Варии…


Бельфегор застыл над телом брата. Из перерезанного горла уже пять минут не текла кровь.
— Интересно, как ты в этот раз выживешь?
И, смеясь, он последним покинул окровавленную поляну, зачисткой которой занялись кадеты Варии.

[Hevgen]

Первая встреча.

— Я и сам могу идти, — заметил Тсуна, выворачиваясь в руках Занзаса и опускаясь на пол. Неуверенный шаг – и мужчина вновь спасает Саваду от падения. – Ну, или мне немного нужна помо…
Неловкую попытку Тсуны замять свою неловкость прервал Занзас. Он впился в губы парня требовательным поцелуем. Тсуна сначала растерялся, но уже через мгновение отвечал на поцелуй, пытаясь перехватить инициативу. Занзас усмехнулся и немного ослабил напор, даря парню иллюзию подчинения.
— Ты пахнешь кровью этого проклятого мусора, — прошептал в ухо Тсуны мужчина, прервав поцелуй через несколько минут. Савада смог лишь немного ошалело кивнуть.
«Чёрт! Времени нет! До отдачи осталось чуть более получаса…»
Тсуна судорожно вздохнув, почувствовав руку босса на своём боку. Занзас, прижав к себе парня, повёл его в сторону жилых комнат. Они прошли в ванную через комнату Занзаса. Впрочем, сложно было назвать комнату три на три метра с эффектом «дождь со всех сторон» ванной… Натсу, едва почувствовав на своём подоле влагу, превратился обратно и, обиженно сопя, вернулся в коробочку…
Включив свет и открыв воду на полную мощность, Занзас толкнул Тсуну в самый центр комнаты и шагнул к нему. Губы вновь встретились в страстном поцелуе. Руки заскользили по разгоряченным телам, избавляя друг друга от одежды. Окровавленные перчатки упали на пол. За ними отправилась и рубашка, оставляя тонкие шрамы от оплавленных нитей на спине парня…Струи воды, едва касаясь одежды варийцев, пропитанной кровью врагов, окрашивались в розовый цвет…
Тсуна покрывал торс Занзаса поцелуями, обводя языком контуры шрамов. Дыхание обоих уже сбилось, желание разделить страсть друг с другом сносила все преграды. Но нельзя. Это было своеобразной игрой: сводить с ума прикосновениями, поцелуями, заставлять стонать под невесомыми движениями, почти не касаясь друг друга…
Первым не выдерживает этой пытки Занзас. Он преодолевает те несколько жалких сантиметров, и вжимается в тело парня. Тсуна, внутренне ликуя, заставляет мужчину немного наклонить голову и накрывает его губы своими, пытаясь выразить в этом поцелуе всё своё нетерпение.
— Возьми меня, — горячий шёпот в самые губы. – Возьми меня, как тогда, в Колыбели…
Память услужливо подбрасывает картины семилетней давности…


***
Большая комната в одной из многочисленных катакомб Вонголы освещена сиянием колец. Огромная глыба льда тает, оставляя большие лужи на полу.
Холодно.
Мокро.
Первое, что увидел Занзас – едва освещённое неровным сиянием колец лицо мальчишки, стоявшего в паре шагов от него. В янтарных глазах сиял триумф, а губы искажены хитрой усмешкой.
— С возвращением.
Рывок – и мальчишка оказался прижат к стене. Первый удар пришелся в челюсть, второй – в скулу, замах для третьего… Тсуна едва не забыл, что эти годы пролетели для Занзаса секундой, и лишь закрыл глаза, приготовившись выдержать новую порцию гнева, направленную на Девятого Вонголу… Но почувствовав вместо нового удара поцелуй – укус на губах, он шокировано распахнул глаза и посмотрел на Занзаса. Ярость в его глазах сменилась похотью. Тсуна вновь проклял себя за то, что ещё пять лет назад признал этого человека своим Небом, и позволил делать с собой всё, что придёт в голову несостоявшемся Вонголе. С его губ не сорвалось ни единого звука, и лишь когда Занзас покинул катакомбы, мальчишка позволил одинокой слезе стечь по щеке.
Едва сдерживая дрожь, он поднялся на ноги. Сложнейшая иллюзия – иллюзия полного здоровья. Да, впервые он едва смог в неё поверить. Подняв с пола обжигающие пальцы кольца, Тсуна вспомнил одну вещь и усмехнулся. Занзас ещё не знает, с кем связался!


— Что за мелочь, мусор?! – чуть ли не орал Занзас, показывая на нервно хихикающего Бельфегора.
— Врой, это единственный человек, который согласился быть Ураганом такой задницы, как ты! – не менее громко ответил Скуалло, сдерживая смех – новоявленный босс ещё не видел Облако…
Втроём они прошли в конференц зал, где собрались уже Луссурия и Леви – А – Тан. У окна стояли двое и о чём – то громко спорили.
— Нет, Мамон, я не буду указывать тебе наиболее выигрышные индексы котировок! И нет, моя интуиция не перестала работать, просто она не хочет вкалывать на твои бройлерские замашки!...
— Но Тсуна, ты должен помогать своему учителю! Я на тебя столько средств и сил потратил, что ты мне должен больше, чем можешь заработать за всю жизнь!
— Если я не смогу даже за всю жизнь расплатиться с тобой – значит, зачем заморачиваться? – усмехнулся он.
Вдох остановился на полпути. Та же усмешка, тот же голос, та же наглость…
Занзас прослушал всё представление, уловив лишь последнее:
— Савада Тсунаёши – глава отряда Зачистки Варии, и твоё Облако.
Почувствовав повисшее напряжение, исходящее от новоявленного босса, Скуалло привычно повысил голос.
— Врой! Что стоим?!
Офицеры Варии расселись за стол, во главе которого устроился Занзас, привычно закинув ноги на лакированную крышку.
— Мелкий, для тебя необходимо особое приглашение?
— Э, нет, спасибо, Скуалло, я лучше тут постою, — ответил Тсуна, ставая за своим креслом и опираясь на спинку руками. – Что-то мне немного неудобно сидеть при «великом боссе», возвращения которого мы ждали уже неделю, — ехидно ответил он, и насмешливая улыбка превратилась в оскал. Впервые за всю свою жизнь Занзас понял смысл фразы: «Кажется, я попал»…


***
Занзас приподнял за бёдра Тсуну, который тут же обвил ногами торс, а руками – вцепился в плечи мужчины. Резкий рывок без какой-либо подготовки – и парень выгнулся в руках партнёра, приоткрыв рот в немом крике. Не давая времени себе опомниться, Савада приподнялся и резко опустился на член Занзаса. Тело начало трясти от безумной смеси боли и чувства единения. Мужчина, не сдерживая себя, начал врываться в тело парня, пытаясь вырвать у него тщательно сдерживаемые стоны. Новый толчок – и Тсуна выгибается в руках Занзаса, закусывая губу. С каждым новым движением ему всё сложнее сдерживать себя. Лишь чувствуя, что находится на грани, парень позволил стону сорваться с его губ. Кончая, он укусил партнёра за плечо. Резкая вспышка боли довершили дело, и Занзас последовал за Тсуной.
Парень осторожно опустился с бёдер босса, и позволил душу остудить его тело. Сила покидала Тсуну, и дело было не только в недавнем оргазме. Отдача от безумия, которое его сегодня захлестнуло, не заставляло себя ждать…
— Я – к себе, — заявит парень, едва они вышли из ванной.
Занзас хотел уже кивнуть – не в привычках его Облака оставаться после секса, но заметив излишнюю бледность Савады, которая слишком сильно контрастировала с покусанными алыми губами и кажущимся нездоровым румянцем, он вспомнил про отдачу. Чертыхнувшись про себя, он резко толкнул Тсуну на кровать, сам лёг позади парня, и крепко его обнял, не давая тому шанса на побег.
Поняв, что ему не выбраться из этой «ловушки», Савада успел лишь что-то буркнуть под нос, когда его накрыла отдача. Все мышцы свело, сердце едва выдерживало огромного напряжения. Тело выгнулось невероятной дугой. Боль ни на секунду не отпускала разум все двенадцать часов. Лишь когда напряжение спало, Тсуна смог погрузиться в беспокойный сон. Единственное, что он помнил про эти часы – это успокаивающее тепло рук, обнимающих его, и тихий голос, молящий не покидать его…

[Hevgen]

Мне нравится твой смех...

— Снова теряться, чтобы вновь находить себя. Ты часто любил повторять это, Мамон. Почему?
— Может, потому, что часто себя терял?
Огромное чёрное пространство. Горящий всеми оттенками Пламени костёр. Двое, сидящие по разные его стороны – учитель и ученик. Всё бы нормально, но…
— Ты же умер! Я видел, как ты исчез во время очередной вспышки Нон – Три – ни – сет – те!
Аркобалено кивнул.
— А ты, вроде, ещё минуту назад был жив. Что-то изменилось?
— Эм… Я умер?
Над головой Тсуны появилась книга и с громким звуком ударила его по голове.
— АУЧ!
— Не говори глупостей! Ты жив, по крайней мере, пока. А меня ты видишь только потому, что находишься в пограничном состоянии.
— Кома?
— Наподобие. Плюс табу. Даже после смерти сохраняется связь Пламени.
Парень от досады сплюнул на пол.
— Даже пожить нормально не дадут.
На голову упала ещё одна книга.
— Я тебе тут пришёл помочь, а меня даже не слушают.
Тсуна посмотрел на учителя, как голодный студент на пиццу.
— Ладно – ладно. Короче, тут такая ситуация произошла. После смерти Бьякурана у тебя пробудилось Небесное Пламя. Так?
— Так.
— И у тебя теперь Пламя типа Облако, Туман и Небо.
Парень кивнул.
— Абзац.
Тсуна подавился воздухом, услышав это слово из уст Мамона.
— Чего?
— Чего – чего? Абзац тебе.
— А поточнее..?
— Куда уж точнее. Как известно, ты не первый с типом Пламени Облако – Туман. Взять хотя – бы твоего знакомого Хибари… Но вот в чём шутка: история никого не знала с таким типом, как у тебя.
— И что в этом такого? – не понимал Савада.
— Учись думать головой, а не сидячим местом! Вспомни, как отреагировала Вария на твою депрессию из-за смерти Наны, — судорожный сдох. – Не кисни. Она, кстати, просила передать тебе привет… Вспомнил?
— Да. Они… — парень пытался подобрать эпитет, описывающий общую депрессию членов организации, но слово не шло на ум.
— Скисли, — подобрал Мамон определение их состояния. Тсуна кивнул. – А виновато твоё Пламя. Оно эмоционально связало тебя с Варией. Теперь же, когда у тебя пробудилось Небо, эта связь будет глубже. Лишь рядом с тобой они будут чувствовать себя гармонично.
— А.. Занзас?
Аркобалено рассмеялся.
— А тут шутка даже веселей. Но об этом ты и сам узнаешь позже…
— Когда? Что за шутка?
— Говорю – сам узнаешь… — контуры его тела стали размываться. – Чёрт! Времени нет! Главное, что ты должен помнить – то, что у всего есть оборотная сторона. Вспоминай, что надо думать чаще головой, а не то скоро присоединишься к нам…
И темнота вновь поглотила его сознание…


Судорожный вдох, резкая боль.
— Чёрт, почему так ярко?
Кто-то прикрыл занавесками окно, и Тсуна смог открыть глаза.
— С возвращением, — произнес Занзас, садясь рядом с парнем на кровать.
— Спасибо. И на долго я выпал из реальности? – спросил Савада, приподнимаясь над подушкой.
— Неделя.
— И всё это время…? «Ты сидел со мной?»
Занзас промолчал. Тсуна, подумав немного, с трудом поднялся из кровати. Болело абсолютно всё. Выпасть бы ещё на недельку из реальности, просто отдохнуть…
— Кто занялся урегулированием проблем между кланами?
Увидев удивлённое выражение лица Занзаса, Тсуна хотел было рассмеяться — не каждый день видишь удивлённую моську Неба Варии – но спохватился.
— Неужели никто не стал разгребать неурядицы? Сейчас же может начаться война за власть! Или уже началась! – в Тсуне проснулся паникёр.
— Нет. Все признали тебя сильнейшим, и пока молчат…
Не успел Занзас закончить предложение, как Тсуна сорвался с места, и уже через секунду выбежал из комнаты. Мужчина засмеялся – кажется, Савада ещё не заметил, что всю неделю провалялся в кровати голым…


Месяц пролетел, как один день. Вернув кольца Вонголы Катарине, и заверив её, что «Вонгола должна быть едина», он занялся другими проблемами. Все семь колец Марэ, как и Небесная пустышка, вернулись к Джильо Неро вместе с Гаммой. Тсуне с трудом удалось уговорить Юни принять Ирие Шоичи, и теперь тот стал помогать им возмещать вред, нанесённый Блэк Спэл другим кланам.
Вновь и вновь парень вспоминал уроки дипломатии, ведя переговоры. Он не редко выступал соединяющим звеном между жаждущими крови соперника кланами. После падения Миллефиоре каждый хотел утвердить себя в новом мире, и Тсуна взял на себя роль посредника. Когда же напряжение достигло предела и едва не была начата новая война за раздел влияния, парень наведался ночью к главам семей. По сей день остаётся секретом – что он сказал им, но мир был достигнут…
С пустышками Аркобалено было проще. Тёмно – синяя вернулась на прежнее место, скрытая иллюзиями «666» кольца Ада. Голубая была отдана Рёхею, как последнему ученику Колоннелло. Солнечную взял под охрану Дино. Глава Калкасса пообещал позаботиться об атрибуте своего бывшего военачальника. Алую взяла на сохранение ученица Фонга – И-Пин, а зелёная была передана как артефакт эпохи миоцена в Британский музей.
В мир вернулось относительное спокойствие, чего нельзя было сказать об отношениях внутри семей. В идеальный мир Киоко перестали вписываться и её брат, и парень, и поэтому, едва Ламбо проводил её до базы, она собрала вещи и вернулась в Японию, никому ничего не сказав. Аоба и Сасагава, узнав о случившемся, долго себя корили, но они уже не могли ничего изменить.
Отношения Хару и Хаято, которые они умело скрывали, перешли на новый уровень. В последний раз, когда Тсуна гулял недалеко от снимаемой ими квартиры на окраине города, парень услышал отрывок очередной перепалки двух Ураганов.
-…Выбирай – или эта кошка, или я!
— Конечно ты! Но и кошку я не могу бросить! Ури – животное из коробочки. Моей коробочки, и только я решаю, где ей жить!
— Какое животное из коробочки? Это же просто недоразумение…
Видимо, в этот момент кошка укусила Гокудеру. А может оцарапала – кто знает, но судя по комментариям Хаято, это было больно. Интонация Хару сразу изменилась. Судя по мелькнувшему контуру в окне, девушка взяла Ури на руки.
— Решено – это чудо остаётся жить у нас…
Тсуна успел отбежать довольно далеко, прежде чем сложиться пополам от смеха. Рядом с ним стоял, улыбаясь, Бельфегор.
— С возвращением.
— А? – переспросил Тсуна, успокоившись.
— С возвращением. Знаешь, после устранения Миллефиоре ты ни разу не улыбнулся.
— Я и не заметил… С этими клановыми разборками совсем потерялся…
— Наверное. Но я рад, что ты прежний вернулся. Мне нравится твой смех.
Тсуна удивлённо посмотрел на друга.
— С чего это такие слова? Говоришь обо мне так, словно меня скоро не станет…
Бельфегор пожал плечами.
— Не знаю… — как-то печально произнёс он, но уже через мгновение к нему вернулся прежний хороший настрой. – Пошли в парк аттракционов? Теперь, когда все камеры сняты, можно и погулять спокойно…
— Отличная идея, — улыбнулся Тсуна. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что надо прислушаться к словам Бела, но парень лишь отмахнулся от неё…